Библия онлайн. Толкование на первое послание к тимофею святого апостола павла 1 послание тимофею толкование

Тимофей был из учеников Павла, пользовался вследствие этого уважением, и самому Павлу так был предан, что ради домостроительства, для успехов проповеди согласился принять от него обрезание, и это тогда, когда Павел запрещал обрезание другим и когда по этому поводу восстал даже против самого Петра. Кроме того, сам Павел во многих местах свидетельствует о великой добродетели этого мужа. Ему он теперь и пишет о многом необходимом . Если же кто-нибудь спросит, почему апостол не пишет Силе, Клименту, Луке, или другому кому из многих бывших при нем, а только Тимофею и Титу, то на это можно сказать, что те еще сопутствовали ему, а этим он уже поручил церкви. Поэтому необходимо было предостерегать их чрез писания и объяснить то, что они должны были делать. А если спросишь: почему он не усовершенствовал их ранее во всякой божественной премудрости и тогда уже поставил бы их на дело учительства, но пишет к ним и доводит их до совершенства после того, как вверил им учительство? Знай прежде всего, что никто не совершенен, хотя бы был и учителем; напротив, и такой человек много нуждается в руководстве со стороны более совершенных; особенно нелегко было самому епископу все устраивать своим словом в только что возникающей церкви. Затем обрати внимание и на то, что во всем послании дается Тимофею не такое наставление, как ученикам, но какое прилично учителю.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Павел, Апостол Иисуса Христа по повелению Бога, Спасителя нашего.

Поскольку намерен писать законоположения Тимофею, то провозглашает себя апостолом, чтобы слово свое сделать достойным беспрекословного приятия. Не мое, говорит, буду изрекать, но Пославшего меня; смотри же, будь послушен. Но так как велико было звание апостола, то, чтобы не показалось, что он гордится, прибавил: по повелению Бога. Не сам, говорит, я восхитил это, но долг имею неотложный и Владычное повеление исполняю. Выражение по повелению сильнее выражения призванный. Хотя нигде Отец не давал ему повеления, а Христос: Я пошлю, сказано, тебя далеко к язычникам (Деян.22:21), и еще: тебе должно предстать пред кесаря (Деян.27:24), и: Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла (Деян.13:2); но принадлежащее Сыну и Духу принадлежит, говорит он, и Отцу. Слушай, что следует дальше.

И Господа Иисуса Христа, надежды нашей.

Видишь ли, повеление это общее. Обрати внимание и на то, как Давид говорит об Отце: упование всех концов земли (Пс.64:6) И сам апостол Павел в другом месте говорит: уповаем на Бога живого (1Тим.4:10). А теперь Сын называется нашим упованием (надеждой). Таким образом, у Отца и Сына все общее. Апостол благовременно употребил эти синонимы: Спасителя и надежды. Так как учитель борется со многими трудностями, ибо вся вражда обращается на него, чтобы, когда он падет, скорее пали и те, кто находится под его наблюдением, как сказано: порази пастыря, и рассеются овцы (Зах.13:7), то не должно, говорит, падать духом, ибо мы имеем Спасителем не человека, но Самого Бога и Отца, Который скоро избавит нас от опасностей. Посему мы переносим несчастья, утешая себя этими двумя мыслями, - или тем, что мы скоро избавимся от них, или тем, что питаем в себе лучшие надежды,

Тимофею, истинному сыну в вере.

То есть рожденному мной чрез веру. Предлог "в" - εν - означает "через", как и в другом месте апостол говорит: я родил вас во Христе Иисусе благовествованием (1Кор.4:15). Похваляя же его, называет не только сыном, но и истинным, - истинным, потому что Тимофей более других сохраняет сходство с ним по вере, и потому, что апостол Павел искренне любил его. Очень мудро добавил он: в вере, чтобы тем более воодушевить к ней Тимофея. Ибо если с начала он показывал такую веру, что удостоен именоваться сыном Павла, и сыном истинным, то тем более в нее, как во всеоружие, должен он облечься теперь, чтобы не смущаться и не падать духом. Являть мужественное дерзновение есть дело веры.

Благодать, милость, мир.

Нигде в других посланиях апостол не поставил слова милость, а только здесь. Это потому, что по великой любви прости для своего сына большего, как бы опасаясь и трепеща за него; ему он давал наставления даже относительно желудка. Еще и потому, что учители имеют нужду в сугубой милости.

От Бога, Отца нашего, и Христа Иисуса, Господа нашего.

Здесь опять утешение. Ибо если Бог - Отец наш, то Он заботится о нас, как о детях. Следовательно, Он и помилует, и даст благодать, чтобы всем нам быть облагодетельствованными и иметь мир с врагами.

Отходя в Македонию, я просил тебя пребыть в Ефесе.

Обрати внимание, какая кроткая речь, как он говорил к нему голосом не учителя, а слуги. Он не сказал: я повелел, но: просил. Так должны мы обращаться со своими учениками, но с испорченными и не вполне преданными - иначе. Апостол умоляет его остаться в Ефесе. Ибо послание, которое он послал к ефесянам, было недостаточно: к посланиям внимательно. Впрочем, может быть, это было и до послания. Предполагают, что тогда Павел и поставил Тимофея епископом. Это вероятно, ибо он говорит далее следующее.

И увещевать некоторых, чтобы они не учили иному.

Не сказал: умолять, но: увещевать, что более властно и строго. Он не назвал их поименно, чтобы чрез обличение не сделать их более бесстыдными. Учить иному - значит вводить иные учения. Ибо среди иудеев было много лжеапостолов, которые по любви к славе и из желания называться учителями склоняли верных к закону Моисееву.

И не занимались баснями.

Баснями он называет не сам закон, но наблюдения и ложные догматы.

И родословиями бесконечными.

Они перечисляли обычно дедов и прадедов, мечтая тем присвоить некоторую историческую славу. Бесконечными назвал или потому, что восходят к отдаленным временам, или потому, что не имеют никакой доброй цели, или потому, что не имеют ясности, трудно уловимы и запутанны. Вероятно, что апостол здесь намекает и на эллинов, ибо у них есть мифы и родословия, в которых они перечисляют своих богов.

Которые производят больше споры (ζητ""σεις), нежели Божие назидание в вере.

То есть Бог ввел такое домостроительство, чтобы в нем все было принимаемо верой, а они вводят изыскания, расстраивают это домостроительство Божие. Или что Бог восхотел даровать нам великое и явил о нас неизреченное домостроительство. Это-то домостроительство благости Его вводит вера, а никак не происхождение. Между тем они вводили изыскания. Как это может быть? Как мы будем верить относительно будущего? Изыскание изгоняет веру. Впрочем, для чего Господь сказал: ищите, и найдете (Мф.7:7)? и еще: исследуйте писания (Ин.5:39)? Первое выражение - ищите - говорит о прошении, сильном желании; второе - исследуйте - значит: изучите подлинный смысл Писаний, узнайте их и прекратите всякое исследование.

Цель же увещания есть любовь от чистого сердца.

Если ты, говорит, будешь увещевать не учить иному, ты достигнешь этого, именно любви. Если внедришь в них любовь, то и всякий растленный догмат не найдет среди них места. Прежде, когда не было любви, существовала зависть; от зависти властолюбие; от властолюбия желание учить; отсюда и ереси. А теперь не так. Он требует любви искренней, любви не на словах, но от сердца, и сердца чистого и не помраченного лицемерием, - любви, которая образуется из душевного расположения и сострадания.

И доброй совести и нелицемерной веры.

Когда разбойники любят разбойников, - это происходит не от благой совести, а от злой, и не от веры нелицемерной. Кто искренно верует в Бога, тот не допустит когда-либо отступить от истинной любви, ибо она обнимает всех. А разбойник убивает проходящих мимо. Отсюда можешь заключить, что кто не имеет любви, у того нет и веры.

От чего отступив (άστοχ""σαντες), некоторые уклонились в пустословие.

Слово άστοχεΐν употребляется о тех, кто плохо стреляет. Поэтому и здесь, говорит, нужно искусство для того, чтобы прямо бросать, а не мимо цели. Но некоторые отступили от любви и веры, и вследствие этого уклонились в пустословие. А как это происходит, он прибавляет следующее.

Желая быть законоучителями.

То есть страдая властолюбием и страстью к славе. Они не были бы такими, если бы имели любовь и веру.

Но не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают.

Здесь он обвиняет их в том, что они не знают ни цели закона, ни времени, до которого ему предназначено было властвовать. Но может быть грешили по неведению, и потому не заслуживают осуждения? Нет! их неведение произошло от властолюбия и от того, что они не имели любви. Ибо, говорит, желая быть законодателями и законоучителями, они не обращают внимания на истину, так что они сами виновны в своем неведении. О чем же они утверждают? Может быть, об очищениях и разных других телесных действиях, соблюдавшихся по закону.

А м ы знаем, что закон добр, если кто законно употребляет его.

То есть если кто не только изъясняет его на словах, но и исполняет на деле. Ибо кто изучает постановления закона, а не исполняет их, тот беззаконно пользуется законом. Или иначе, законно пользуется законом тот, кто приводится им ко Христу. Закон, не имея силы руководить или оправдывать, препровождает ищущего праведности ко Христу, - и это есть его цель: так что законно, то есть так, как повелевает сам закон, пользуется законом тот, кто закону предпочитает Христа.

Зная, что закон положен не для праведника.

Потому что он не дожидается того, чтобы закон научил его тому, что нужно сделать. Это он знает, и не боится наказания. Под праведником здесь разумей того, кто достиг совершенства в добродетели: кто не из страха пред законом, а ради самого добра ненавидит зло, кто становится весь добродетелью и совершает больше, чем требует закон, считая недостойным руководиться тем, что угрожает ему наказанием; но живя мужественно добродетелью, становится выше всего свойственного детям; подобно как и врач полезен для того, кто имеет раны и кто болен, а не для того, кто здоров, или удила необходимы для лошади неспокойной, а не для тихой.

Но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц, для блудников, мужеложников, человекохищников (клеветников, скотоложников), лжецов, клятвопреступников.

Апостол перечисляет грехи по видам, чтобы заставить виновных устыдиться исключительного следования закону. А таковы именно и были иудеи. Они постоянно кланялись идолам, приносили богам в жертву детей, покушались побить камнями Моисея, руки их обагрены кровью, - не нечестивцы ли они и человекоубийцы? Найдешь в них и все остальные пороки, если проследишь их историю. Поэтому-то и дан им закон, чтобы он сдерживал эти пороки. Об этом и в другом месте он говорит: закон дан после по причине преступлений (Гал.3:19). А праведникам, как уже не склонным к преступлениям, закон не необходим.

И для всего, что противно здравому учению.

Хотя и сказанного было достаточно, однако для полноты содержания апостол сказал и вообще: и для всего. Отсюда становится ясным, что доступ такие страсти получают от искаженных догматов, ибо все они противны здравому учению.

По славному благовестию блаженного Бога.

Так поставь это место в связь с словами: противно здравому учению, которое бывает по благовестию. А благовестием славы он называет его ради тех, которые стыдятся гонений и Христовых страданий, показывая, что как страдания Христовы, так и гонения составляют славу Христа, или еще потому апостол называет Евангелие благовестием славы, что намекает на будущую славу. Ибо если, говорит, настоящее наше состояние и исполнено стыда, зато будущее - славно. И эту славу возвещает нам Евангелие; ибо все благовестие относится к будущему, а не к настоящему времени. Или еще апостол говорит здесь о служении Богу, которому научает нас Евангелие.

Которое мне вверено.

Мне, а не лжеапостолам: их евангелие есть евангелие бесславия,а не славы.

Благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего.

Так как сказал: которое мне вверено, то, чтобы не показалось, что он тщеславится, к Богу все относит, и говорит: благодарить должно Того, Кто дал мне силу на то, чтобы я был в состоянии принять на себя такое бремя. В самом деле, не человеческой силе было свойственно - стоять против ежедневных опасностей, угрожающих смертью. Таково истинное смирение: наше же смирение - на словах, а не в глубине души.

Что Он признал меня верным, определив на служение.

Чтобы не сказал кто-нибудь из неверных: если все принадлежит Богу, и ничего от нас не привносится, то почему Он сделал таким Павла, а Иуду нет? - апостол, устраняя это возражение, говорит: не просто так укрепил меня Бог, и не без усмотрения, но потому, что я оказался верным. Даже не так сказал, но: Он признал меня верным, опять скрывая свои заслуги. Не утверждаю, говорит, что я был верен, но что Он признал меня таким. Откуда это видно? Из того, что Он поставил меня на служение. Ибо как бы Он поставил меня, если бы не увидел во мне способности? Это подобно тому, как в домах управляющие воздают благодарность своим господам за вверенное им управление, которое они поставляют признаком того, что господа считают их более достойными доверия, нежели других. И Бог о нем говорит: он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое (Деян.9:15). Таким образом, он был годен только для проповеди, но чтобы и делом совершить то, к чему признан годным, на это он приял силу от Бога. Ибо кто намерен проповедовать имя Христово, великое имя, с тем, чтобы посредством проповеди запечатлеть его в душах верующих, тот имеет нужду в немалой силе. Совершает это тот, кто во всем достойно его и мыслит, и говорит, и делает: кто не таков, тот не совершает. Ибо как может проповедовать Христа тот, кто не имеет всецело в себе самом Христа? Таким образом, во всем Павел был верен, и ничего не приписывал себе из того, что принадлежало Господу; напротив, и свое собственное называл Божиим. Я потрудился, говорит он, более всех, не я, впрочем, а благодать Божия (1Кор.15:10), и многое подобное тому.

Меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик.

Смотри, как он, описывая прежнюю свою жизнь, превозносит милость Божию. Даже когда он говорит об иудеях, достойных всякого презрения, он ничего такого не приписывает им, о себе же самом так повествует: не только, говорит, сам я был хулителем и не только в себе укреплял зло, но еще преследовал тех, которые хотели жить благочестиво, и не просто делал это, но с особенным ожесточением.

Но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии.

Показывает себя достойным наказания, хотя милость Божия бывает и к таким людям. Почему же и другие иудеи не были помилованы? Потому что они не по неведению, а вполне сознательно грешили. Ибо многие, говорит, уверовали в Него, но ради фарисеев не исповедывали, ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию (Ин.12:42-43). И Христос говорит: как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу? (Ин.5:44). И сами иудеи говорили между собой: видите ли, что не успеваете ничего? весь мир идет за Ним (Ин.12:19). Ими всегда руководила страсть любоначалия. И опять, сами они сказали: кто может прощать грехи, кроме одного Бога? (Лк.5:21). Тогда Иисус немедленно совершил то, в чем они поставляли признак силы Божией. Итак, почему же они не уверовали? Неужели по неведению? Но, может быть, кто-нибудь скажет: где же был тогда Павел? - У ног Гамалиила, который не имел ничего общего с мятежной толпой: он занимался своими собственными делами. Каким же образом после этого Павел заключал в темницу? Он видел, что проповедь распространяется, и, наконец, его побуждала к этому ревность по законе, а иудеи делали все из властолюбия. Но как же Павел, будучи столь сведущ в законе, не познал Христа чрез Писание? Он за то и осуждает себя, что страдал неведением, которое происходило от неверия, ради чего, говорит, и помилован.

Благодать же Господа нашего (Иисуса Христа) открылась во мне обильно с верою и любовью во Христе Иисусе.

Сказав многое и великое о человеколюбии Христа, о том, что Он его, достойного самого страшного наказания, помиловал, теперь говорит, что он не только это даровал, но и удостоил его усыновления, сделал братом, сыном, другом и сонаследником: так обильно открылась благодать человеколюбия Его. Но чтобы кто-нибудь не сказал: так как всюду благодать, следовательно, нет свободы воли, - апостол прибавляет: с верой и любовью. Ибо веру, говорит, привнес я, уверовав, что Он может спасти меня; и любовь также сам я приобрел во Христе Иисусе: потому что виновник моей любви к Богу - Христос, а не закон. Этим показывает, что с верой должно соединять любовь. Ибо от любви зависит исполнение заповедей, как сказал Господь: если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин.14:15).

Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников.

Сказав выше, что Он помиловал меня, гонителя, продолжает: не удивляйся и не сомневайся в величии дара. Ибо для этого Он и пришел в мир, чтобы спасти всех грешников. Итак, верно слово и достойно приятия. Потому что невозможно не доверять дарованному, напротив, так как бесконечна благость Подателя, оно заслуживает доверия и приятия. Это направлено также против иудеев, преданных закону, чтобы показать им, что без веры невозможно спастись.

Из которых я первый.

Почему же он, сказав в другом месте: по правде законной непорочный (Флп.3:6), теперь ставит себя первым из грешников? Потому что пред правдой во Христе правда по закону ныне грех, так как время ее уже прошло. Пока было ее время, она была правдой, подобно тому как ночью луна и свеча - свет. Но когда явился Христос, как солнце, тогда затмил ее. Итак, погрешает и неразумно действует тот, кто пользует свечой подзаконной правды, когда воссияло солнце правды Христовой. И в другом месте апостол говорит об этом: прославленное даже не оказывается славным (2Кор.3:10).

Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной.

Обрати внимание на смирение его. Для того, говорит, я помилован, чтобы никто из согрешивших уже не отчаивался, но был в полной надежде на прощение, так как получает спасение величайший из всех грешников - Павел. Этим апостол показывает, что сам он не заслуживал прощения, но ради спасения других сподобился сего человеколюбия Божия. Не сказал просто: чтобы во мне показал долготерпение, но все долготерпение, как бы так говоря: бесконечно согрешив, я нуждался во всей милости, во всем Его человеколюбии, а не отчасти, подобно тем, которые отчасти согрешили. В пример, говорит, то есть для примера, для утешения и для прощения всех, кто хочет веровать.

Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава во веки веков. Аминь.

Так как апостол сказал очень великое о Сыне, именно, что Он спасает отчаявшихся, то, чтобы кто-нибудь не подумал, что Отец лишен Своей славы, он воссылает и Ему славу. Все это общее и у Сына. Ибо и Он также царь веков. Если Он Творец веков, то как Он не царь, нетленный, невидимый по Божественности и единый мудрый? Он Сам и есть мудрость Отца. Это же нужно сказать и о Духе. Единому премудрому сказал не для противопоставления Отца Сыну и Духу; нет, но для того, чтобы показать, что хотя и ангелы и люди имеют премудрость, но по-настоящему премудр один Бог, как источник премудрости, все же другие твари, имеющие премудрость, делаются причастниками ее. Честь и слава не на словах только, но и в делах. Слава и честь, словом воздаваемая, являет нас только благодарными, а воздаваемая делом делает нас подражателями Ему, - что гораздо больше. Бог требует от нас прославления Его и словом, чтобы мы любили Его, Ему внимали и повиновались, и чрез это сами же получали пользу; подобно тому, как и дивящийся на славу солнечного света себе самому доставляет пользу, наслаждаясь светом и пользуясь им при делах своих, а не пользующийся им самому себе причиняет ущерб и лишение.

Преподаю тебе, сын мой Тимофей, сообразно с бывшими о тебе пророчествами, такое завещание.

Так как он употребил слово завещание, завещание же есть нечто повелительное, то и прибавил: сын мой Тимофей. Ибо не повелительно я говорю тебе это, но как сыну. Сказал также: преподаю, чтобы объяснить строгость хранения, потому что не наше то, что мы имеем, но Божие. Поэтому, что Он даровал, то должны хранить. Сообразно с бывшими о тебе пророчествами. Звание учительское и священническое, будучи великим, нуждается в указании Божием, чтобы принять это звание достойному. Поэтому в древности по пророчеству избирались священники, то есть по внушению Святого Духа, ибо пророчество в том и состоит, чтобы высказывать то, что есть в настоящее время. Так и Тимофей был избран на священство. Но так как он говорит о многих пророчествах, разумея, быть может, и то, когда в первый раз принял его в число учеников, и то, когда обрезал его, и то, когда рукоположил его, - все это совершалось с пророчеством. Поэтому он говорит: преподаю тебе завещание сообразно с бывшими о тебе пророчествами, то есть обращая взор к оным пророчествам, и как бы научаемый ими, что должно тебе делать, убеждаю тебя, чтобы ты ходил достойно их и не посрамил их.

Чтобы ты воинствовал согласно с ними, как добрый воин.

Что я заповедую тебе? чтобы ты воинствовал в них, то есть чтобы ты не обходил законы их, но как они избрали тебя и на что избрали, как добрый воин. Ибо есть и злая служба воина, когда кто представляет уды свои в орудие греху и нечистоте. Вспомнил же апостол о воинстве потому, чтобы показать, что воздвигнута сильная брань против всех, а особенно против учителя. Поэтому должно бодрствовать и не показывать с своей стороны ни малейшей слабости.

Имея веру и добрую совесть.

Не думай, говорит, удовольствоваться только тем, что по пророчествам поставлен священствовать, но тебе надлежит иметь веру, чтобы право возглашать слово истины, и благую совесть, или жизнь незазорную, из коей благая совесть, чтобы мог ты и над другими предстоятельствовать благотворно. Ибо как полководцу следует прежде быть хорошим воином, так и учителю самому должно иметь то, чего он требует от учеников. Поэтому, несмотря на то, что мы учители, научимся не пренебрегать советами и наставлениями тех, которые больше нас.

Которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере.

Под словом которую, очевидно, разумеется благая совесть. И справедливо. Потому что если жизнь бывает нечиста, то отсюда продолжаются и превратные догматы. Чтобы не терзаться страхом будущего, живущие нечестиво убеждают себя, что все у нас ложно. А уклонившийся от веры и обо всем умствующий терпит кораблекрушение, несмотря на близость веры. Ибо вера - тихая пристань, она держит ум в спокойствии, а исследования,- это волны, которые то там, то здесь, как во время кораблекрушения, быстро захватывают ум и ударяют его о скалы, или даже потопляют.

Таковы Именей и Александр.

Видишь ли, что и в те времена были люди, которые превратно учили, которые уклонялись от веры, предавались исследованиям и умствованиям? Поэтому ты не унывай теперь, когда видишь таких людей, но противостой им.

Которых я предал сатане, чтобы они научились (ϊνα παιδευθωσιν) не богохульствовать.

Научая других, как же сатана не учит самого себя? Однако апостол не сказал: чтобы он научил их не богохульствовать, но: чтобы они научились (ϊνα παιδευθωσιν). Не он совершает это, но так бывает вследствие его действий. Ибо как палачи, будучи сами отъявленными преступниками, вразумляют других, так и диавол. Но почему Павел сам не наказал их, как наказал Вариисуса и как Петр - Ананию? Чтобы со строгостью наказания соединить большее бесчестие, чтобы показать, что и сатане повелевает и чрез это быть более страшным. Или лучше - апостолы сами наказывали неверующих, чтобы те знали, что они не могут утаиться. Ибо и Анания был неверующим, и еще испытующим. Между тем тех, которые уже знали сие и потом отступали от веры, они предавали сатане, показывая им, что они не своею силой, но попечением их - апостолов - были охраняемы. Или еще и то, что тех, которых они желали исправить, не наказывали сами, а неисправимых сами подвергали наказанию. Как же виновный предаваем был сатане? Его извергали из общего собрания, отлучали от стада и нагим предавали волку. Ибо подобно тому, как в древности облако окружало скинию, так и Церковь Христову - Дух Святой. Следовательно, кто вне Церкви, тот и вне Духа и потому жалок и легко уловим. Таково наказание отлучения. И Сам Бог, предавая грешников болезням и бедствиям, научает чрез это. Будучи же судимы, говорит, наказываемся от Господа (1Кор.11:32). Видишь ли, что исследовать вещи божественные посредством умствований - значит богохульствовать. Оскорбление для божественных вещей, когда кто думает, что они постижимы умствованием человеческим.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих.

Прежде всего, то есть при ежедневном богослужении. Священник, как общий отец целой вселенной, заботится о всех, подобно тому как Бог, на службу Которому он посвящается, печется о всех. Обрати внимание на широко простирающуюся благодать. Иудейские молитвы не таковы. Не сказал тотчас же: за царей, чтобы не показаться льстецом, но прежде говорит: за всех человеков, и потом уже прибавляет: за царей, хотя бы цари были и неверные: за них должно молиться потому, что тогда они все были таковы. Из того, что мы молимся за всех, двоякое благо проистекает: с одной стороны, чрез это разрушается ненависть, которую мы питаем к некоторым людям, потому что никто не может питать враждебных чувств к тому, о ком моление творит; с другой стороны, и они становятся лучше, потому что при содействии молитвы прекращают свою злобу и ожесточение против нас. Ибо для тех, которые преследовали и убивали, имеет великое значение, когда они слышат, что мучимые ими молятся за них. Молитвы, прошения, моления, как слова однозначащие, собраны апостолом для возбуждения молитвенной энергии и для выражения, настаиванием чрез эти речения на одном, - требовании неотложно поступать так, как он заповедует. Впрочем, некоторые полюбопытствовали отыскать и различие в этих речениях, утверждая что молитва означает прошение об избавлении от скорбного; моление означает испрашивание благ; прошение - вопль с жалобой на нечестивых, обидчиков и неисправимых. Смотри, как мы побуждаемся благодарить и за те блага, которые посылаются другим, например за то, что Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми (Мф.5:45) и всем подает Свои блага в изобилии, как неверным, так и богохульникам. Чрез это теснейшим образом мы соединяемся в братской любви. Ибо кто благодарит Бога за блага его ближнему, тот обязан и любить его. Тем более, следовательно, мы должны благодарить за блага, ниспосланные нам самим.

Дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную.

Так как вероятным было то, что душа христианина смущалась тем, что во время совершения таинств повелевалось молиться за неверных царей, то апостол предлагает и выгоду, чтобы хотя бы таким образом склонить к принятию увещания. Их спасение, говорит, приносит для нас успокоение: они ведут войну, чтобы мы были в безопасности. Итак, будет ли с чем сообразно, если они из-за нашей безопасности подвергаются опасностям, а мы не хотим открыть и губ - помолиться на них?

Во всяком благочестии и чистоте.

Эти слова прибавил апостол потому, что для многих жизнь мирная, не возмущаемая бранями, служит поводом к одним утехам и взаимным неудовольствиям, от которых рождаются и неправые догматы. Дабы проводить нам жизнь, говорит, не в утехах и взаимных оскорблениях, но во всяком благочестии: во всяком, не только правоверии чистейшем, свободном от всяких ересей, но и в жизни по вере; ибо есть нечестие и жизнью являемое, о коем говорится: они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются (Тит.1:16). Равным образом дабы проводить жизнь во всякой чистоте означает: жить не только в воздержании от дел плотской похоти, но и во всякой добродетели. Итак, нам, когда наслаждаемся внешним миром, должно иметь мир в душе, живя в благочестии и чистоте: ибо в таком случае и будем мы жить жизнью воистину мирной и безмятежной. Есть три рода браней, возмущающих мир: со стороны варваров, со стороны наветников, с нами живущих в одном месте, и со стороны страстей, внутри восстающих на нас. Брань варварскую прекращает бодрость и мужество царей, которым и мы должны усмирять, ту, которая идет от ненавидящих нас - кроткой уступчивостью и молитвами, как дал пример пророк Давид, говоря: с ненавидящими мир я был мирен, и: они враждуют на меня, а я молюсь (Пс.108:4) - а ту, которая восстает внутри нас самих, - всеми оружиями правды.

Ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу.

На что указывает слово: это? На то, что молиться должно за всех, как за неверных, так и за еретиков. Это и по природе хорошо, потому что все мы одной и той же природы, да и Богу угодно.

Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины.

Если Он хочет, чтобы все люди спаслись, желай и ты, и подражай Богу; и если желаешь этого, то молись. Но если Он Сам хочет, то какая, спросишь, нужда в молитве с моей стороны? Это приносит им много пользы, ибо располагает их к любви, тебя не допускает до ожесточения, и их, очень вероятно, снова привлечет к вере. Знай, что спасение от веры. И достигли познания истины, то есть веры в Него; ибо это - единственная истина.

Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус.

Сказав: Бог хочет, чтобы все спаслись, он подтверждает, говоря, что именно для этого Он и послал посредником Сына Своего, чтобы Он примирил Его с людьми. Итак, почему же не все спасены? Потому что не хотят. Сказав же: един Бог, он говорит это для противопоставления не Сыну, а идолам. Что Сын есть Бог, это ясно из того, что Он посредник: так как посредник должен приобщаться обеим сторонам, по отношению к которым Он есть посредник. Итак, поскольку Сын - посредник между Богом и людьми, то Он принадлежит той и другой стороне, есть Бог и человек, - один в двух естествах, не только Бог, потому что Его не приняли бы те, за которых Он должен быть посредником, И не только человек, потому что Ему надлежало беседовать с Богом. Не сказал же явно о Божественности Христа потому, что тогда господствовало многобожие, чтобы не подумали, что и он вводит многих богов; даже, когда говорится: един и един, не должно соединять эти слова и говорить: два, но: один и один: такова осмотрительность в Писании. Поэтому он не упоминал даже о Духе, чтобы не показаться многобожником.

Предавший Себя для искупления всех.

И за язычников. Подлинно Он умер за всех, ужели же ты не согласишься молиться за них? Обрати внимание на выражение: предавший Себя. Это против ариан, которые говорили, что Он предан был против воли. Что значит искупление? Тварь должна была погибнуть, но за нее Он предал Себя.

Таково было в свое время свидетельство.

То есть чрез свидетельство Сын сделался искуплением. Или, объясняя это, апостол говорит теперь: искуплением я называю свидетельство, то есть Его страдание. Ибо Он пришел свидетельствовать об истине даже до смерти. Он открыл Отца, истинное учение и Сам проводил истинно ангельскую жизнь.

Для которого я поставлен проповедником и Апостолом.

К этому свидетельству я приставлен проповедником, чтобы проповедовать о нем, то есть о кресте и смерти Христа. И поставлен не просто проповедником, чтобы проповедовать в одном каком месте, но и апостолом, чтобы обходить всюду с проповедью. Подлинно, велико звание апостола, поэтому он и называет себя так

Истину говорю во Христе, не лгу, - учителем язычников.

Апостол убеждает в достоверности своих слов. Так как прочие апостолы не обнаруживали усердия к тому, отчасти потому, что боялись язычников, отчасти потому, что презирали их, то я, говорит, поистине избран быть учителем язычников. Если, таким образом, Сын Божий умер за язычников, а я их - учитель, то ты не можешь отказываться от молитвы за них.

В вере и истине.

Смотри, опять - в вере. Не в силлогизмах, говорит, или логических доказательствах, но в вере. Потом, чтобы ты не подумал, что в этом заключается обман, он прибавил: в истине. Ибо не ложь - то, что преподается и чему учат в вере, напротив, преподается то в истине.

Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи.

Как же Христос запрещает молиться на всяком месте? Так Он советует не делать этого на площадях, а повелевает входить для молитвы в комнату (Мф.6:6). Нет, Христос не запрещает молиться на всяком месте, а научает не делать этого из тщеславия, напоказ. Он напомнил только о комнате, подобно тому, как в изречении пусть левая рука твоя не знает, что делает правая (Мф.6:3). Он говорит не о руках, но указывает на чрезвычайную важность творить милостыню без тщеславия. Поэтому и Павел желает, чтобы мужчины молились на всяком месте, так как Христос не запретил этого. Сказал же он это для противопоставления молитве иудейской. Ибо молитва совершалась у них в одном месте, то есть в Храме Иерусалимском. А у нас не так: благодать беспредельна, и как молится христианин за всех, так и на всяком месте.

Воздевая чистые руки.

Не о месте молитвы должно рассуждать со всею тщательностью, а об образе ее. Ибо он требует рук чистых от любостяжания, хищения, убийств, язв, - рук полных милостыни.

Без гнева и сомнения.

То есть без злопамятства и возбуждения против брата своего. Апостол учит, чтобы молящийся молился без сомнения и колебания в мыслях, получит или не подучит, чего просит. Как же это бывает? Отвечает: если ты не просишь ничего противного Его воле, - ничего недостойного Царя, но просишь всего духовного, с чистыми руками и без гнева.

Чтобы также и жены.

Желаю, говорит, чтобы и женщины без гнева и размышления воздевали чистые руки, не оскверненные грабительством и корыстолюбием. Ибо когда жена принуждает своего мужа доставлять ей драгоценные камни и золотые украшения, а он похищает чужое, то и она, конечно, похищает.

В приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя.

От женщин апостол требует чего-то большего, именно: одевать себя прилично, а не изысканно; потому что последнее считается неблагопристойным. Украшением называет такое платье, которое со всех сторон одевает и прикрывает, а не бесстыдно обнажает. Ибо он прибавляет: со стыдливостью и целомудрием.

Не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию.

Ведь ты идешь молиться, а не плясать. Зачем же ты выдумываешь плетение волос на голове, завив локоны, драгоценные камни одни привесив, другими окружив себя со всех сторон, а третьи приделав к обуви, - что это, как не крайний позор? И это не чрез слезы ли бедных, вдов и сирот? Ты лишаешь вдову бедной, простой одежды, чтобы попирать ногами жемчуг! Ужели не велико еще долготерпение Божие? Ты пошла с намерением просить отпущения грехов, а украшаешь себя так, как будто выходишь на сцену! Прекрасно, действительно, сокрушение сердечное и Бог, без сомнения, услышит тебя, обливающуюся слезами бедняков. Если же Павел запрещает то, что служит только признаком богатства, то еще более - то, что относится к излишней суетности, как, например, натирание щек, подкрашивание глаз, изнеженный голос, влажный взгляд и прочее.

Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью.

Женщина должна соблюдать приличие не только во внешнем виде и одежде, но и в голосе. Она по его словам, не должна говорить даже и о духовном, но должна только учиться. Для нее будет лучше, если она будет хранить молчание.

А учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии.

Апостол отнимает у женщины всякий повод к разговорам в церкви. Ибо после того, как он повелел им молчать, чтобы под благовидным предлогом учительства не разговаривали, - сказал: да не учат; потому что это давало бы им власть и первенство над мужем. Между тем жене повелевается быть в подчинении. К мужу твоему, сказано, влечение твое (Быт.3:16). Так ей прилично хранить молчание. Чрез молчание она лучше всего покажет свое подчинение. Знай, однако ж, что апостол не вообще запрещает учить женщинам, но только в церкви; а вне церкви это ей не запрещается. Так Прискилла оглашала здравым учением Аполлоса; так верной жене не запрещено оглашать неверного мужа.

Ибо прежде создан Адам, а потом Ева.

Поскольку, говорит, в самом создании род мужеский удостоен первенства, а Ева создана второй, то должны после сего и все жены иметь второстепенные места после мужей и подчиняться им. Ибо сила того, что тогда совершено по отношению к Адаму и Еве, простирается на весь род мужеский и женский.

И не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление.

Почему говорит апостол, что Адам не прельстился? Потому, что и Писание не говорит этого, напротив, жена сказала: змей обольстил меня (Быт.3:13), а Адам не говорит: жена прельстила меня, но: она дала мне (Быт.3:12). Не одно и то же - быть обольщенным от зверя - раба и подчиненного. Поэтому последнее и есть собственно обольщение. Итак, в сравнении с женщиной апостол говорит об Адаме, что он не прельстился. Адам даже и не видел, что дерево хорошо для пищи (Быт.3:6), но жена увидела и прельстилась, а потом дала и мужу своему. Таким образом, она была увлечена страстью, а он подчинился жене. Итак, апостол говорит: учила однажды жена, и все ниспровергла; поэтому пусть не учит этот род: он легок, легко восприимчив, легко обольстим. Смотри, не сказал апостол: Ева обольщена, но: жена, разумея под этим именем женскую природу. Подобно тому как чрез Адама вся природа сделалась смертной, так и чрез Еву перешло на всех женщин легкомыслие; по причине этого легкомыслия и преступление имело место прежде в самой Еве.

В прочем спасется через чадородие.

Кто? Ева? Нет, но женщина, то есть женский пол. Не унывайте, говорит, женщины: дал вам Бог средство спасения, - деторождение, то есть доброе воспитание рожденных; ибо не родить только, но и воспитать должно. И это есть настоящее деторождение, иначе же это не деторождение, а деторастление. Итак, что же девы? Что же вдовы? Они совсем погибли? Нет, не то говорит апостол, что они не спасутся собственной добродетелью, а что воспитание детей способствует спасению жен. Жена добродетельная воспитает и детей в добродетели. Присущая ей добродетель чрез воспитание переходит и в детей. Следовательно и девица добродетельная несомненно спасается. Мне кажется, что апостол, запретив выше женам учить в церкви теперь в утешение дает им, кого учить. Если, в самом деле, хочешь учить, - учи своих детей. Некоторые, впрочем, неизвестно почему, деторождение поняли, как рождение, бывшее от Пресвятой Богородицы. Она, говорят, родивши Спасителя, спасла жен. Но так же понимание несообразно с последующею за сим речью. Ибо слушай.

Если пребудет в вере .

То есть дети, если они сохранят святую веру и догматы.

То есть пребудут в правой жизни. Ибо недостаточно веры: начало и источник правой жизни - любовь.

И в святости с целомудрием.

Под святостью апостол разумеет чистоту тела. Но поскольку не все девы, то и прибавил: с целомудрием. Ибо целомудрие не отрицается у тех, которые живут в законном браке. Или просто целомудрием называет чистоту. А что, если порочная мать воспитает детей хорошо? Это хотя и невероятно, однако, если случится, она получит награду за них. А что, если хорошая мать худо воспитает детей? Если она не заботилась и потворствовала им, понесет участь Илия. Если же, несмотря на все заботы и страдания, не могла сделать их лучшими, что бывает редко, все-таки она получит награду за свои труды, так как и Сын Божий, несмотря на все дела и учение Свое, немного, однако, имел верующих.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Верно слово.

Так как было сомнительно, что матери могут пожинать плоды добродетели своих детей, то апостол говорит: верно слово, то есть не ложно сказанное и пусть никто не сомневается.

Если кто епископства желает, доброго дела желает.

Наставление, предписываемое Тимофею касательно епископа, относится к епископам всей вселенной. Если кто, говорит, ищет епископства, я не препятствую; ибо он желает доброго дела. Пусть же он ищет не одного начальства и власти, ибо и Моисей желал дела, а не начальства: он защитил несправедливо обиженного и наказал обидчика. Епископство так называется потому, что имеет надзор за всеми.

Но епископ должен быть непорочен.

То есть быть украшенным всеми добродетелями, чтобы ни сам себя, ни другие не порицали его. Поэтому, если кто сознает за собой грехи, пусть и не ищет такого звания, от которого удалил себя своими поступками. Ибо начальник должен быть светильником, чтобы все, смотря на него, просвещались и руководились его жизнью.

Одной жены муж.

Если человек, связанный узами брака, заботится о мирских делах, а епископ не должен заботиться о мирском, то как же апостол говорит: одной жены муж? Некоторые полагают, что он указал на безбрачие епископа. А если не это должно здесь разуметь, то - что он, имея жену, может жить, как будто не имея ее, то есть не подчиняясь ее желаниям. Говоря сие, апостол не законополагает, что епископ непременно должен быть женатым. Ибо как мог повелеть это говоривший: желаю, чтобы все люди были, как и я (1Кор.7:7)? Но если бы по тогдашнему времени, говорит, и случилось это, то пусть он будет мужем одной жены. Это сказано также и ради иудеев, у которых дозволялось многоженство. Некоторые же без всякого основания полагали, что апостол говорит это относительно церкви, - именно говорят, чтобы епископ не переходил от церкви к церкви: потому что это есть любодеяние.

Трезв.

То есть быть осторожным, всегда неусыпным, внимательно-наблюдательным, чтобы все видеть и всегда быть готовым ко всякому нужному делу.

Целомудрен.

То есть поступать во всем благоразумно. Благочинен, честен (κόσμον) .

То есть благолепно-честен.

Страннолюбив.

Ибо если он к одним только местным жителям приветлив, радушен и милостив, то пристрастен. Но ему следует к странникам быть еще более щедрым; ибо это очевиднее свидетельствует о его братолюбии.

Учителен.

Указанные пред сим качества требуют и от подчиненных, но более всего они должны принадлежать епископу.

Не пьяница.

Не о том говорит здесь апостол, кто упивается вином, но о бранчивом и заносчивом.

Не бийца.

Здесь идет речь не о тех, которые бьют руками, но о тех, которые безвременно возмущают совесть братии.

Не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив.

Научает, как можно быть не пьяницей и не бийцей. Кто кроток, тот не будет сварлив. Так как выше сказал, что ему должно быть страннолюбивым, то теперь прибавляет: не сребролюбив, показывая, что он будет страннолюбив, если не будет сребролюбив, и вместе научая, что под предлогом страннолюбия не должен он собирать сокровищ.

Хорошо управляющий домом своим.

Об этом говорят также и внешние писатели, что хороший домоправитель в скором времени может сделаться и хорошим правителем государства.

В собственном доме он должен показывать пример, ибо кто поверит, что чужого покорит себе тот, кто сына своего не умел удержать в зависимости? Как сделает чужих честными, когда своим кровным попустит жить нечестно? Со всякой честностью значит - и в слове, и в деле, и в одежде, - и притом пред всеми и во всякое время.

Ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?

Дом есть не что иное, как малая церковь. Поэтому, если он не может быть хорошим правителем того, что не велико, и легко определимо, и легко ведомо, то где ему управлять нравами и помыслами недомыслимыми стольких душ? Достоин внимания вопрос, почему апостол, предъявляя к мирянам такие требования: умертвите земные члены ваши (Кол.3:5), и еще: те, которые Христовы, распяли плоть (Гал. 5: 24), от епископа требует теперь меньшего, не соответствующего столь высокому званию, именно: быть не пьяницей, не бийцей и так далее. И Христос, повелевая взять крест свой, говорит: пастырь добрый полагает душу свою за овец (Ин.10:11). Поэтому Павлу следовало требовать от епископа, чтобы он проводил почти ангельскую жизнь, чуждую страстей, приличную высоте его жизни. Послушай, что с такой строгостью в образе жизни немного можно было найти людей, между тем епископов требовалось много, которые бы предстоятельствовали в каждом городе. Поэтому апостол и требовал умеренной добродетели, которой можно было найти у многих. Но ныне, увы! Куда мы - епископы - упали, так что в нас не обретается и тени даже такой умеренной добродетели! Помилуй нас, Господи!

Не должен быть из новообращенных.

Апостол говорит здесь не о том, кто был юн возрастом, как юн был и Тимофей, что мы узнаем из слов Павла: никто да не пренебрегает юностью твоею (1Тим.4:12), но о новообращенном. Ибо, говорит, я насадил (1Кор.3:6). Так как многие из язычников обращались и крестились, то не сразу, говорит, новокрещенного возвышайте до такой власти.

Чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом.

Если кто, прежде чем быть исправным учеником, сделается учителем, тот, говорит, возгордится и подвергается тому же осуждению и наказанию; какому подвергается за свою гордость диавол.

Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних.

То есть от язычников, чтобы и они не порицали его за что-либо, а, напротив, уважали. Но что, если он покажется им хорошим, а на самом деле не будет таким? Это представит большое затруднение. Ибо враги порицают людей праведных. Впрочем, апостол выставляет на вид не одно это, но вместе с прочими добродетелями, говоря: надлежит ему также иметь доброе свидетельство. А что, если они напрасно будут говорить о нем худо, чтобы оклеветать его? Этого не может быть: потому что человека безукоризненной жизни и они уважают. Они порицают учение его, а не жизнь, подобно как и апостолов они не называли любодеями и нечестивыми, но - обманщиками, что относилось к одной только проповеди. Если же встретится такой случай, что человека оклевещут ложно, все-таки его не должно поставлять в епископы. Ибо не должно быть того, чтобы чьи-либо души не освещались своим светильником. Да светят, говорит, дела ваши, чтобы видели люди (Мф.5:16) . Если же должно иметь свидетельство от врагов, то тем более от друзей.

Чтобы не впасть в нарекание.

Имеет в виду поношение со стороны язычников, что может пресечь благотворное действие проповеди.

И сеть диавольскую (του διαβόλου).

Или что они скоро умертвят его, или что он будет впадать в те же самые грехи, в какие и они. Да и быть соблазном для многих - тоже сеть диавола.

Диаконы также.

Почему же апостол опустил пресвитеров? Потому что все, что он сказал о епископах, относится и к пресвитерам. Действительно, и они получили право учительства и предстоятельства в Церкви, и уступают епископам только в праве совершать рукоположение. Итак, говорит, и диаконы также, то есть должны иметь то же самое, именно: быть страннолюбивыми, кроткими, несварливыми, и прочее.

Должны быть честны.

Они должны, говорит, кроме сказанного, иметь и честность.

Не двоязычны.

То есть не лукавы, не хитры, не держа одно на уме, а говоря другое, - одно одним, а другое другим.

Не пристрастны к вину, не корыстолюбивы.

Не сказал: не пьяницы, потому что это уже крайне низко, но: не пристрастны к вину. Ибо кое-кто, хотя и не упивается, однако пьет много и настроение души ослабляет. Древние, входя в святилище, совсем оставляли употребление вина. Корыстолюбивый - тот, кто не отказывается ни от какой выгоды, откуда бы она ни приходила. Принимай здесь не корыстолюбивого за неподкупного и несребролюбивого.

Хранящие таинство веры в чистой совести.

То есть с хранением правого догмата, имеющим и жизнь непорочную. Ибо чистая совесть бывает при непорочной жизни.

И таких надобно прежде испытывать, потом, если беспорочны, допускать до служения.

Как, говорит, относительно епископа я требовал, чтобы он был не новокрещен, так требую, чтобы и эти не были допускаемы до служения, не быв испытаны, но после того, как, быв довольно испытаны, окажутся безукоризненными: подобно тому, как новокупленному рабу никто не поручит распорядительной какой-либо должности, прежде чем он по времени окажет себя на то годным.

Равно и жены их должны быть честны.

Не о случайных каких-либо женщинах говорит апостол, но о диакониссах. Ибо сие служение очень нужно и полезно для Церкви. Если бы он говорил не о них, то какая нужда среди речи о мужчинах-диаконах говорить о женщинах?

Не, клеветницы.

То есть не клеветницы, которые, как обычно старухам, ходят по домам и нашептывают одной про другую.

Трезвы.

То есть бодрствовать. Так как легок и удобопрельстим род сей, то не должно, говорит, им дремать, но быть бодрыми и бдительными.

Верны во всем.

То есть стойки и в слове, и в делах.

Диакон должен быть муж одной жены.

Видишь ли, что и от диаконов апостол требует той же самой добродетели, какой требовал и от епископов. Ибо и они одинаково должны быть чисты и непорочны.

Хорошо управляющий детьми и домом своим.

Везде он говорит об управлении детьми, чтобы прочие не имели повода к соблазну.

Ибо хорошо служившие приготовляют себе высшую степень и великое дерзновение в вере во Христа Иисуса.

Степень, то есть успех. Ибо те, которые показали себя трезвенными в низших должностях, скоро достигнут и высших, чтобы иметь великое дерзновение в вере; то есть чтобы быть более славными не в мирских достоинствах, не в богатстве, но в вере, то есть во всех словах и делах по вере. Так те, кто хорошо исполнял обязанности диакона, были потом славны и на степенях пресвитерства и епископства.

Сие пишу тебе, надеясь вскоре придти к тебе, чтобы, если замедлю, ты знал, как должно поступать в Доме Божием.

Дабы чрез то, что делает ему наставление касательно таких предметов, не повергнуть ученика в скорбь, как будто Павел более не увидится с ним, - он говорит: не потому я пишу это, что уже больше не приду; напротив, я приду. Впрочем, если случится, что замедлю, ты должен иметь образец, как подобает тебе жить. Прекрасно апостол сказал: надеясь. Так как, видимый Духом, он не знал, куда должно идти, то справедливо он сомневается и относительно своего прихода к Тимофею.

Который есть Церковь Бога живаго.

Не говори, что Церковь люди собрали. Она есть дело Бога, - Бога живого и страшного, а не мертвого и немощного, каковы боги эллинов.

Столп и утверждение истины.

Апостол сравнивает здесь с иудейским храмом Церковь и говорит, что тот подлинно был образом и тенью, как например, звонки, дорогие украшения и первосвященник с жертвами. А Церковь есть истины утверждение. Ибо все, в ней совершаемое, истинно, а не образно, каково то, что в церкви подзаконной: вместо звонков в ней блистательная проповедь; вместо дорогих украшений, одежд священных - преславная жизнь, богатая внутренними плодами; Первосвященник в ней - Сын Божий; великая жертва - Божественное Тело Его.

И беспрекословно - великая благочестия тайна.

Домостроительство нашего спасения есть тайна. Сия тайна великая, тайна благочестия: ибо она выше всякого сомнения. Что же это за тайна, которую все знают? Весьма многие, но не все. Если же и все знают, то ныне, а прежде не все знали. Притом знают все, что Бог воплотился, а как воплотился, - это сокрыто, и потому - тайна. Обрати же внимание, какова к нам любовь Божия, если Он всецело открыл нам тайну Свою.

Бог явился во плоти.

Так как Павел, давая наставление о священниках, ничего не сказал такого, что находится в книге Левит, - то, говорит, пусть никто не удивляется, если я не рассуждаю о таких маловажных вещах. Великое - наше, и ничего там такого нет. Здесь Бог явился. Каким образом? Во плоти; Ибо по Божественности Он невидим.

Оправдал Себя в Духе.

Или говорит то, что совершив все для спасения людей, хотя Он и не убедил некоторых из непреклонных, однако оправдал Сам Себя, как исполнивший Свое дело; или - то, что Он не сотворил греха, и не было лести в устах Его (Ис.53:9). И праведники по закону духом находились в рабстве. Ибо закон заключал в себе угрозы и наказания, а духа усыновления не имел. Господь же исполнил всякую правду в Духе Святом, будучи с Ним единосущен и имея Его в Себе по природе, а чрез Себя и нам даруя возможность оправдаться чрез Него. Ибо праведники по Евангелию, будучи духовными, далеко превосходят тех, которые некогда оправдывались в законе.

Показал Себя Ангелам.

О таинство! С нами и ангелы увидели Сына Божия, не видевши Его прежде. Ибо говорит Евангелие: и ангелы приступили и служили Ему (Мф.4:11). И не здесь только, но от самого рождения до вознесения они служили Ему. Во время рождения ангелы поют песнь Ему и благовествуют о Нем пастырям; и во время вознесения служат Ему.

Проповедан в народах, принят верою в мире.

Проповедан в народах, находившихся в отчаянии и обольщении, и не только проповедан, но и принят верою в мире, что служит великим знамением силы Проповеданного и истины проповеди.

Вознесся во славе.

То есть на облаках, когда Ему служили и ангелы. Конечно, вознесся на небо не как Илия, как бы на небо, чтобы не сказать, что и самое вознесение есть слава.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Дух же ясно говорит.

То есть очевидно, ясно и не прикровенно, как закон и пророки.

Что в последние времена отступят некоторые от веры.

Так как выше апостол сказал, что некоторые потерпели кораблекрушение в вере, то не удивляйся, говорит, что теперь некоторые придерживаются иудейских заблуждений. Будет время, когда считающие себя христианами будут творить дела еще худшие. Это апостол говорит не об иудеях, ибо они были в древние времена, как и в то время, а о маркионитах, энкратитах, манихеях и обо всех их такого рода сборищах.

Внимая духам обольстителям и учениям бесовским.

Ибо, внимая сим, они осуждали некоторые яства и брак. Впрочем, апостол разумеет при сем и все другие ереси; ибо все они от обольщения духов лжи и учения бесовского. Ясно же не упоминает о всех ересях здесь, чтобы тем не посеять их в душах людей: он указывает на ту ересь, которая уже получила начало, именно относительно яств и брака.

Через лицемерие лжесловесников.

То есть о чем они лжесловесят, не по неведению лжесловесят, но зная, что это ложно, притворно учат тому, как истинному.

Сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак.

То есть поскольку они знали за собой много нечистого, то совесть имела в них нажженные знаки их нечистой жизни, и потому порицала брак. Так как, если бы действительно чиста была их жизнь, то и совесть их была чиста и не порицала бы того, что Бог благословил. Подобно тому, как страдающий желудок осуждает пищу, тогда как сам внутри себя имеет дурные соки для пищеварения. Итак, что же? Мы разве не возбраняем вступать в брак? Никак. Но тех, кто не желает вступать в брак, направляем к хранению девства, внушая, что оно честнейшее; но отсюда не следует, что брак уже бесчестен, подобно тому, как из того, что золото честнейшее, не следует, что оно честнее честного, и лучшее - лучше хорошего, а не худого. Итак, могущий пусть берется за золото девства; а кто не может этого, пусть принимает серебро брака.

И употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением .

Что же? Разве для неверных не создал Бог брашен? Да, но они воздерживаются. Итак, что же? Ужели наслаждение не воспрещено? И очень, но не вкушение пищи. Ибо вкушение блюдет умеренность, а наслаждение не знает меры. Впрочем и наслаждение пищей не само по себе нечисто, но потому, что расслабляет душу предающихся ему. И познавшие истину. Все иудейское было образом, а теперь царствует истина. Иудеям запрещено было многое (Лев.11:2 и след.), не как нечистое, но чтобы искоренить наслаждение, - чтобы они, будучи приведены в стеснительное положение от многих запрещений, - стали закапать быков и овец и таким образом познали, каких богов изобрели себе египтяне. Итак, под истиной разумей или веру во Христа, или просто - ту истину, о которой тотчас будет речь.

Ибо всякое творение Божие хорошо.

Ибо все, сказано, хорошо весьма (Быт.1:31). Сказав: творение Божие, апостол обозначил все, что может быть употреблено в пищу, и таким образом уже ниспроверг заблуждение тех, которые вводят несотворенную материю и говорят, что из нее произошло все.

И ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою.

Если освящается что, то не значит ли это, что оно нечисто? Нет, апостол делает ограничение. Сперва он по существу говорит что нет ничего нечистого, потом с ограничением: допустим, говорит, что есть что-нибудь нечистое, но ты имеешь врачевство: осени крестным знамением, возблагодари, воздай славу Богу, - и нечистота исчезнет. Ибо благодарение все очищает; а неблагодарный сам нечист и скверен. Ужели таким образом мы можем очистить и идоложертвенное? Да, если мы не знаем, что это идоложертвенное; но потому, что мы нарушили закон, повелевающий не приобщаться в трапезе демонов. Следовательно, оскверняется произволение твое от преслушания, а пища по природе не бывает нечистой.

Внушая сие братиям, будешь добрый служитель Иисуса Христа.

Сие - что же именно? То, что есть великая тайна, что удаляться таким образом от брака и брашен есть дело бесовское, и прочее, о чем апостол сказал выше. А что значит: внушая? То же, что и "советуя". Не сказал: приказывая, ибо здесь он нигде не обнаруживает своей власти.

Питаемый словами веры и добрым учением, которому ты последовал.

Сказал: сие предлагай другим. Теперь говорит: но и сам ты будь питаем теми же истинами, вращая их в уме своем и как бы переживая. Ибо непрестанное к ним внимание внушая, сказал он: питаемый. Подобно тому, как мы каждый день принимаем пищу, так и словами о вере всегда питаться должно.

Негодных, же и бабьих басен отвращайся.

То есть напоминай своим о том, что я сказал, с развращенными же не вступай в состязание; ибо им нельзя принести пользы, кроме разве того случая, когда зародится соблазн, будто по нашему бессилию мы отказываемся от состязания с ними. Баснями апостол называет иудейские наблюдения, или потому, что они измышлены, или потому, что несвоевременны. Ибо представь, если бы человек лет тридцати прильнул к сосцам, как он был бы достоин посмеяния за безвременность? Бабьими называет потому, что это уже устарело. Скверными и нечистыми - потому, что составляет препятствие для веры. Ибо подчинять страху душу, которая стала выше всего этого, свойственно нечистым правилам.

А упражняй себя в благочестии.

То есть приучай себя к вере чистой и жизни праведной; потому что в этом состоит благочестие. Итак, нужно упражняться и постоянно трудиться; ибо кто упражняется в телесной гимнастике, тот без всякого состязания подвизается в этом до пота.

Ибо телесное упражнение мало полезно.

Некоторые полагают, что под постом разумеется телесное упражнение. Это неправда: пост есть духовное упражнение. Но под телесным упражнением он разумеет то, которое хотя требует больших трудов, однако мало приносит пользы и притом на время.

А благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей.

Здесь, говорит, помогает человеку благочестие. Ибо не обличаемый совестью ни в чем худом и здесь веселится духом, имея верные обетования будущих благ, там же самым делом заживет истинной жизнью. Чрез сравнение апостолов показывает превосходство благочестия.

Слово сие верно и всякого принятия достойно.

То есть слово сие истинно и достойно того, чтобы все принимали его, как несомненное. Какое же это слово? То, что благочестие и здесь, и там полезно. Всюду в послании апостол указывает на это, не имея нужды подтверждать, а просто возвещая, ибо слово было к Тимофею.

Ибо мы для того и трудимся и поношения терпим, что уповаем на Бога живаго.

Показывает, каково есть благочестие, в котором упражнялись сами апостолы, и удостоверяет, каким образом он имеет надежду на будущую жизнь, говоря: для того, вместо: посему и трудимся и поношение терпим. Ибо для чего нам изнурять себя, если бы мы не ожидали будущих благ, которые Бог живый даст нам после смерти? Здесь воины царские, перенесшие многие труды и опасности, часто не получают должного воздаяния, когда случится умереть царю; а наш Царь всегда жив, всегда и воздаст.

Который есть Спаситель всех человеков, а наипаче верных.

То есть всех Он хочет спасти - и здесь, и там. Большее же попечение Он прилагает здесь о верных. Если бы Он не был Спасителем их, то как они устояли бы против всех нападений? Этим апостол побуждает Тимофея к перенесению опасностей. Не унывай, говорит, имея такого Бога, и не проси себе помощи у других, но надейся на Него: жив Бог и Он есть Спаситель.

Проповедуй сие и учи.

Одни дела требуют учения, а другие - приказания. Так, что не должно красть, этому следует не мягко учить, а приказывать, то есть запрещать с особенной силой. Если же говорит о раздаянии имущества, или о девстве, или о том, как должно веровать, то этому необходимо учить. Поэтому апостол и употребляет оба выражения: проповедуй и учи. И иначе, когда мы делаем что-либо, зная, что это зло, - мы нуждаемся в приказании; когда - не зная того, нуждаемся в учении.

Никто да не пренебрегает юностью твоею.

Так как юность вследствие общего предрассудка сделалась чем-то легко презираемым, то ты, говорит апостол, повелевай властно, и никто не будет тебя презирать; ибо учитель не должен находиться в пренебрежении. Где же, таким образом, кротость? Там, где сам подвергается оскорблениям, он должен быть кротким; а где необходима строгость для спасения других, там он должен повелевать с полной властью. Или: покажи жизнь благоукрашенную добронравием, и не будет презираема юность твоя, а напротив, будет привлекать общее удивление. Поэтому апостол прибавляет и следующее.

Но будь образцом для верных.

То есть будь образцом в жизни, правилом наилучшей жизни,

В слове.

Чтобы говорить с удобством, иметь слово наготове или приготовленным.

В житии.

В обычной жизни и в церковном чине.

В любви.

Любовью, объемлющей всех.

В духе.

Или духовным настроением, или даром благодати, дабы не превозноситься этим даром.

В вере.

Верой правой и не колеблющейся, когда кто верит Богу и в том, что невозможно в естественном порядке.

В чистоте (εν άγνεία - в непорочности).

То есть в девственной чистоте и целомудрии.

Доколе не приду, занимайся чтением.

Если Тимофею апостол повелевает заниматься чтением Священного Писания, то не должно ли и нам это делать? Сам Павел, несомненно, до конца жизни занимался чтением, внушая это и другим. Апостол утешает Тимофея, сказав: доколе не приду, ибо это давало надежду, что он скоро увидит учителя, так как, осиротев, он, конечно, искал сердцем Павла. И вот еще для чего он сказал: доколе не приду - так как св. Тимофей, будучи молод, многого, конечно, не знал и имел нужду в присутствии учителя, чтобы узнать то от него; то апостол Павел говорит ему: пока не приду, читай Писания, и там найдешь нужные законоположения. А когда приду, передам тебе и прочее.

Наставлением.

То есть уговорами и ободрением чувствующих в себе упадок нравственной энергии.

Учением.

Обращенным ко всем и о всяком деле.

Не неради о пребывающем в тебе даровании , которое дано тебе по пророчеству.

Здесь апостол говорит о даре учительства, который получил избранный епископ. По пророчеству, то есть по повелению Святого Духа, как выше сказано.

С возложением рук священства.

То есть епископов. Ибо не священники рукополагали епископа. Смотри, какую удивительную силу имеет возложение священнических рук.

О сем заботься, в сем пребывай.

Часто наставляет его в одном и том же, желая показать, что епископу больше всего должно стараться об этом.

Дабы успех твой для всех был очевиден.

Не в жизни только, но и в слове учительском. Смотри, как великим и дивным желает он быть ему даже и в этом.

Вникай в себя и в учение.

То есть будь внимателен к самому себе и других учи.

Занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя.

Тот, кто питает себя словами учения, прежде сам извлекает пользу, потому что, уча других, он и себя приводит в умиление.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Старца не укоряй, но увещевай, как отца; младших, как братьев .

Не о том говорит апостол, кто имеет в Церкви звание пресвитерское, а о всяком престарелом человеке. А если он имеет нужду в исправлении? В таком случае, говорит, ты поступай с ним, как с отцом.

Стариц, как матерей.

Так как обличение тяжело переносится, особенно когда молодой человек, обличает старого - тогда оно становится втройне безрассудным, поэтому, говорит, ты смягчай его кротостью.

Молодых, как сестер.

Так как этот возраст отличается большой смелостью и не переносит обличений, поэтому, говорит, должно смягчать их снисходительностью.

Со всякою чистотою.

Так как беседы с молодыми женщинами порождают подозрения, а между тем епископ должен беседовать и с ними, то ты, говорит, должен не только остерегаться греховного соединения, но не должен подавать и никакого повода к подозрению. Апостол заповедует это Тимофею не ради него, а ради нас, последующих епископов, чтобы мы остерегались подозрений.

Вдовиц почитай, истинных вдовиц.

Почему ничего не говорит о девах? Может быть потому, что тогда еще не было их там. Почитать же вдовиц он повелевает потому, что они не имеют мужей, которые бы заступались за них, а самое состояние их казалось зазорным и достойным порицания. Поэтому они должны пользоваться у священника большим уважением и больше всего, потому, что они достойны этого, как истинные вдовицы. А какие это вдовицы? - увидишь дальше. Следовательно, можно не иметь мужа и еще не быть вдовой. Выражение почитай стоит вместо: будь к ним милосерден и доставляй им потребное.

Если же какая вдовица имеет детей или внучат, то они прежде пусть учатся почитать свою семью (εύσεβεΐν).

То есть да учатся дети и внучата почитать свою мать, доставляя ей покой и содержание. Ибо εύσεβεΐν - "благочестиво относиться" здесь означает - покоить мать или бабку на старости дет. Достоинство родителей есть божественное достоинство, так что покоить их значит быть благочестивым, и напротив, не покоить их на старости есть нечестие.

И воздавать должное родителям, ибо сие угодно Богу.

Воздать родителям, то есть матери или бабке. Обрати внимание на благоразумие Павла, как он трогает доброе чувство, именно чувство воздаяния родителям за их воспитание и возращение. К этому он прибавляет и основание: ибо сие угодно Богу.

Истинная вдовица и одинокая надеется на Бога.

Сказав выше: почитай тех вдовиц, которые суть истинные вдовицы, а не тех, которые не истинные, то есть у которых есть кому заботиться о них, теперь он говорит, кто есть истинная вдовица: та, говорит, которая никого не имеет, кто бы о ней пекся, не имеет ни сына, ни внука, и на Бога возложила все упование. Вот о какой следует иметь попечение, вот о какой милосердовать, доставляя ей все потребное.

И пребывает в молениях и молитвах день и ночь.

И справедливо. Ибо, не имея никого другого, она прибегает к Богу. Так как, вероятно, они печалились вследствие того, что совершенно не имели покровителей, то апостол утешает их тем, что взамен всего они имеют Бога. Если имеет награду та, которая воспитывает своих детей, то не умалено и твое достоинство тем, что ты не имеешь детей.

А сластолюбивая (σπαταλωσα) заживо умерла.

Так как многие женщины избирают вдовство для того, чтобы с большей независимостью делать приятное себе, то он говорит: сластолюбивая (σπαταλωσα) женщина, хотя она по видимости и живет этой чувственной жизнью, по духу же умерла. Но если женщине непозволительно предаваться наслаждениям, где во всяком случае и природа, и возраст часто оказываются немощными, то что скажут сластолюбивые мужчины?

И сие внушай им, чтобы были беспорочны.

Видишь, что он желает, чтобы это было законом. Не на произвол оставляет, поблажать утехам или нет, но запрещает это, как грех. Ибо такое значение имеет слово внушай (παράγγελλε), оно стоит вместо: со всею строгостью запрещай дерзать на это.

Если же кто о своих и особенно о домашних не печется.

Сластолюбивая женщина, говорит, потому уже умерла и погибла, что всю заботу употребляет на себя. Между тем должно заботиться о своих то есть верных, и особенно о домашних, то есть принадлежащих к роду, разумеет всякую заботу - и о душе, и о теле.

Тот отрекся от веры.

Почему? Потому что дела его такие не суть дела верующего. Если бы он веровал в Бога, то слушался бы слов его: от единокровного своего не укрывайся (Ис.58:7). Говорят, что они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются (Тит.1:16).

И хуже неверного.

Потому что последний если и презирает чужих, то по крайней мере не презирает близких себе, конечно, побуждаемый природой; А он нарушает и закон Божий, и закон природы, и поступает несправедливо. Кто же поверит, что такой человек может быть милостивым к чужим? А если он действительно милостив к чужим, то не тщеславие ли это? Поразмысли: если хуже неверного тот, кто не заботится о домашних, то куда причислить того, кто обижает своих? Ведь всякому для спасения недостаточно своей собственной добродетели, если он, сам будучи добродетелен, не учит и не убеждает быть таковыми своих родственников.

Вдовица должна быть избираема не менее, как шестидесятилетняя, бывшая женою одного мужа.

Так как выше апостолов сказал, что сластолюбивая женщина и не заботящаяся о своих домашних недостойна быть в числе вдов, то теперь он учит нас, что она должна иметь. На первом месте апостол ставит определенно ее лета, а причину этого указывает после. Впрочем, он не просто за один возраст одобряет шестидесятилетнюю; ибо и таковая может оказаться недостойной. Потом апостол требует от нее единобрачия, как знака ее степенной честности и любви к целомудрию.

Известная по добрым, делам.

Это и есть то, что делает ее достойной в числе вдов. Затем апостол перечисляет, в частности, ее дела.

Если она воспитала детей.

Воспитание детей не в том состоит, чтобы просто кормить детей, а воспитать, как должно, подобно тому, как и выше сказал: если пребудет в вере и любви и в святости (1Тим.2:15).

Принимала странников .

Видишь ли, что благодеяния своим он ставит выше благодеяний к чужим людям? Сказав прежде: если она воспитала детей, потом уже прибавляет: принимала странников. Хотя бы какая-нибудь вдовица и имела недостаток в чем-либо, все же она имеет дом, живет не на открытом воздухе.

Умывала ноги святым.

Сказал это потому, что многие вдовицы хотя и принимают странников, но не служат им сами, а служат их служанки. Поэтому, желая, чтобы вдовица была деятельна и не ленилась, он повелевает ей служить самой: леность свойственна женщине более изнеженной. Кроме того, чтобы какая-нибудь вдовица, по нежеланию принимать странников, не оправдывалась совершенной бедностью, будто у нее нет никаких средств для этого, апостол говорит: для того, чтобы умыть ноги, нет нужды в больших издержках и богатстве. А святые - все те, которые имеют правую веру и живут благочестиво, хотя бы и не творили знамений.

Помогала бедствующим.

Деньгами, заступлением и посредничеством.

И была усердна ко всякому доброму делу.

Например, если сама не могла сделать, по крайней мере принимала участие в делах другой, прислуживала. Апостол побуждает вдовицу нести телесное послушание - постелить, например, постель, успокоить, к чему наиболее способны женщины.

Молодых же вдовиц не принимай.

Почему апостол ничего не заповедует относительно возраста дев, не смотря на то, что подвиг этот был гораздо важнее? Несомненно потому, что такой подвиг есть подвиг возвышенного душевного настроения и великого усердия. Напротив, когда апостол требует от дев непрестанного служения Господу в безмолвии и попечения о Господнем, тут он предъявляет и требует от них великой тщательности. Отсюда же становится очевидным и самое определение возраста жизни. Притом молодые вдовицы сами подали повод к такому постановлению тем, что не выдержали вдовства; между тем среди дев ничего подобного не было.

Ибо они, впадая в роскошь в противность Христу, желают вступать в брак.

То есть когда обесчувствеют, расслабеют и возгордятся против Христа, не желая иметь Его своим Женихом, тогда, наконец, они вступают в брак; ибо избрали вдовство легкомысленно. Обрати внимание на то, что и вдова также имеет Христа своим Женихом, как и дева.

Они подлежат осуждению, потому что отвергли прежнюю веру.

Верой апостол называет обет. Нарушили, говорит, договор со Христом, и за то подлежат осуждению.

Притом же они, будучи праздны, приучаются ходить по домам.

Кроме упомянутого уже осуждения за грехи, они виновны еще в другом, именно в том, что приучаются к праздности, потому что ходят по домам. А праздность научает всякому злу. Следовательно, праздность неприлична не только мужчинам, но и женщинам.

И бывают не только праздны, но и болтливы, любопытны, и говорят, чего не должно.

Справедливо. Ибо, ходя по домам, они ничего другого не делают, как переносят сплетни от одной к другой, от этой к той, и, выведывая обо всем, необходимо впадают в любопытство, а говоря всем обо всем, впадают в болтливость.

Итак я желаю, чтобы молодые вдовы вступали в брак, рождали детей, управляли домом.

Преимущественно, говорит, я желал чтобы они не нарушали обетов. Так как они сами желают брака, то и я, снисходя им, хочу этого. Ибо лучше им управлять домом, то есть иметь попечение о своем доме и нести труды и заботы о нем, чем, ходя по домам, болтать и проводить время в праздности. Сказав: рождали детей, апостол показал, что для чадородия должно вступать в брак, чтобы многих привести к Богу.

И не подавали противнику никакого повода к злоречию; ибо некоторые уже совратились вслед сатаны.

Так как сказал: чтобы управляли домом, то, чтобы не показалось, что он дает им свободу предаваться сластям житейским, прибавил: не подавали никакого повода к злоречию. Так, говорит, заботься о доме, чтобы не повредить душе. Сверх того, здесь апостол совершенно ясно указывает цель, для чего делает молодым вдовам такое снисхождение. Для того, говорит, чтобы не дать диаволу повода насмеяться над ними, если они, став невестами Христовыми, потом, по свойственному молодости непостоянству, впадут в нечистые дела. Для того веду их под иго брака, чтобы, не имея времени и покоя, они не имели возможностей наделать кучу вышепоказанных недобрых дел.

Если какой верный или верная имеет вдов, то должны их довольствовать.

Ибо вдовы верных не должны были получать пропитание от неверных, чтобы не казалось, будто имеют в них нужду. Выражением должны их довольствовать апостол указал на достаточное удовлетворение нужды, а не на роскошь.

И не обременять Церкви, чтобы она могла довольствовать истинных вдовиц.

Таким образом, верные, питающие своих вдов, вместе помогают и вдовам церковным, именно тем, что Церковь не обременяется и вследствие этого лучше может довольствовать тех, которых она питает, именно истинных вдов, то есть совершенно беззащитных и одиноких.

Достойно начальствующим (προεστωτες) пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении.

Кто достойно начальствует - этому учит Господь, говоря: пастырь добрый полагает жизнь свою (Ин.10:11), ничего не щадя ради попечения об овцах. Честью апостол называет доставление всего необходимого, как видно из последующего. Ибо учители в изобилии должны иметь необходимое, дабы, ничем не развлекаемые, заботились об учении. Так жили и левиты в Ветхом Завете. Сугубую честь, или по отношению к вдовицам, или по отношению к диаконам, или просто - сугубую честь, то есть великую. Где же говорящие, будто не нужны слова, а нужна жизнь? Пусть они послушают теперь Павла, как он слово ценит больше всего, говоря: сие нужно нам, равно как и другое. Ибо когда речь идет о догматах, тогда какую имеет тут силу жизнь? Слова же апостол требует не хвастливого, но исполненного силы Писания и разума, хотя бы оно и просто произносилось.

Ибо Писание говорит: не заграждай рта у вола молотящего (Втор.25:4); и: трудящийся достоин награды своей (Мф.10:10).

Приводит свидетельства- одно из закона, другое свидетельство Христа. В том и другом смотри, какой труд требуется от учителя. Молотить - это самый тяжелый труд: и учитель также должен быть готов ко всякого рода трудам, нуждам и огорчениям. Выражением трудящийся апостол показывает, что не должно искать неги и покоя. Трудящийся достоин награды своей, или пищи. Этими словами апостол указывает на благосостояние: ибо если трудящийся достоин награды, то тем более пищи. Но нетрудящийся - недостоин.

Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трех свидетелях.

Неужели на молодого должно принимать обвинение, а на другого кого-либо нет? Напротив, апостол как бы так говорит: ни на кого, а особенно на пресвитера. Не сказал: не обвиняй, но: даже совсем не принимай обвинения. Ибо по самому возрасту они погрешают меньше юношей. Пресвитером апостол называет здесь человека, достигшего старости. Так как многие обвиняются по подозрению, то по древнему закону должно, говорит, чтобы были свидетели, обличающие виновного. Но что, если они солгут? Это редко случается, и на суде это может быть обнаружено. Хорошо бы иметь по крайней мере двух свидетелей, петому что грехи совершаются тайно. А что, если грехи будут явны, свидетелей же не будет, а только худое мнение? Об этом выше апостол сказал: надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних (1Тим.3:7).

Согрешающих обличай перед всеми, чтобы и прочие страх имели.

То есть тех, которые упорствуют в грехе и которых найдешь по тщательном исследовании, обличай сильно и строго, не для удовлетворения своему гневу, но чтобы прочие страхом вразумлялись. Ибо епископу должно быть и страшным. Ибо как бывает вредно осуждать необдуманно, так гибельно и не обличать виновных, потому что чрез это распространяется греховная болезнь на многих. Как же Господь сказал в Евангелии: если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним (Мф.18:15)? Но Господь же повелевает и обличать пред обществом упорствующего во грехе. Итак, что же? Не произведет ли обличение пред обществом соблазна? Напротив, больше бывает соблазна, когда не обличают всем известного грешника. Поэтому и Бог, выставляя как бы на вид, наказал фараона (Исх.гл.14), Навуходоносора (Дан.гл.4) и многих других, с целью вразумить живущих на земле людей.

Пред Богом и Господом Иисусом Христом и избранными Ангелами заклинаю тебя.

Сказав о многом в вышеприведенных словах, теперь начинает говорить в суде и при этом весьма страшно заклинает Тимофея. Он не постыдился даже и Тимофея охранить таким увещанием. Ибо если о себе сказал: чтобы, проповедуя другим, самому не оказаться недостойным (2Кор.9:27), то тем более не постыдился сказать сие о Тимофее. Приказывает же он во свидетели Отца и Сына для того, чтобы в грядущий судный день, если бы что-нибудь совершилось вопреки долга, ему остаться правым, так как он строго увещевал его. Для чего он присоединяет еще ангелов? Для того, что в день суда ангелы будут торжественно сопровождать Господа. И у нас есть обычай брать во свидетели и важных, и незначительных лиц. И Иаков берет во свидетели Бога и холм. И Моисей говорит: свидетельствуюсь небом и землею (Втор.4:26). Ибо так милостив к нам Бог, что принимает и рабов, приводимых вместе с Ним во свидетели. Избранными же ангелов назвал потому, что и демоны - ангелы, но отверженные.

То есть будь ровен к тем, о коих идет суд, чтобы не было предварительного решения, то есть чтобы никто не предубедил тебя и, наперед привлекая тебя к себе, не расположил тебя произнести суд и постановить решение. Ничего не делай по пристрастию, склоняясь на одну сторону. Как бы так говорилось: приглашает тебя одна сторона помочь ей; так ты не делай по сему приглашению.

Рук ни на кого не возлагай поспешно.

Апостол дошел и до главнейшего, чем преимущественно держится церковь, то есть до хиротонии и говорит: не возлагай поспешно, то есть не по первом и не по третьем испытании, но неоднократно и тщательно исследовав, так как это дело не безопасно. А каким образом? - Слушай.

И не делайся участником в чужих грехах.

Так как ты виновник того, что совершит он в будущем, то поэтому ты становишься участником как благих его дел, так и греховных. Но ты виновен и за прежние его грехи, потому что презрел их и сделал тьму светом, а не дал ему оплакать их и придти в состояние сокрушения.

Храни себя чистым.

Здесь о целомудрии дает ему урок.

Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов.

Видишь ли, что, имея сколько недугов, Тимофей еще истощал себя употреблением воды? Научись же и ты не огорчаться, когда кто-нибудь дает наставления относительно воздержания, ибо и Тимофею, который столько времени употреблял воду, так что часто стал подвергаться недугам, Павел дает заповедь о воздержании, и не просто сказал: употребляй вино, но ограничил сие употребление, прибавил: немного. Для здоровья, говорит, а не для удовольствия. Ибо юность горяча, и от вина скоро приходит в движение. Почему же не исцелил его Павел, который платками своими воскрешал мертвых (Деян.19:12)? Чтобы мы, когда и теперь видим святых людей, подверженных недугам, не соблазнялись и не думали, будто древние выше нашего естества, но верили, что и они люди, подобные нам; наконец, чтобы и сам Тимофей не возгордился своей добродетелью. Об этом пространнее сказано у святого Иоанна Златоуста, в начале так называемой книги проповедей "О статуях". Но кажется, Тимофей от природы был болезненный человек, подвергался недугам не желудка только, но и других частей, поэтому апостол и прибавил: и частых твоих недугов.

Грехи некоторых людей явны и прямо ведут к осуждению, а некоторых открываются впоследствии.

Так как апостол, рассуждая о хиротонии, сказал: не делайся участником в чужих грехах, то справедливо Тимофей мог так возразить: но что же я буду делать, если я не знаю? Отвечая на это, апостол говорит: некоторые грешат явно и открыто, что приводит их на суд, то есть вследствие этого их уже осуждают и презрение к ним идет впереди их, о чем уже знаешь и ты. Грехи же других людей не вдруг делаются явными, но ты можешь открыть их при расследовании. На это он намекает выражением: впоследствии. Таким образом, тебе надлежит остерегаться и их при рукоположении. Или же - хотя они и укроются здесь, и ты рукоположишь их, не имея против них совершенно никакого обвинения, но там они не укроются. Ибо дела не уничтожаются с жизнью, а идут позади их. Василий Великий так объяснил это место в новой самостоятельной главе, не относящейся к рассуждению о хиротонии. Например, кто-нибудь ведет блудную жизнь; или ворует, того такой грех наперед ведет к осуждению, привлекая только его одного. Если же кто учит дурному и устроит школу, ведущуюся гибельной мудростью, - такой грех продолжает твориться и без него. Он не прекращается с его смертью, но остаются и после него наследники заразы, каковы языческие мудрецы и все вообще писавшие против церковного учения. Они дадут ответ не только за то, что сами заблуждались, но и за то, что послужили причиной заблуждения для других, их последователей.

Равным образом и добрые дела явны; а если и не таковы, скрыться не могут.

Величайшее утешение для праведных заключается в том, что добрые и недобрые дела бывают и здесь известны, но особенно там, где все обнажено.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Учи их, говорит, и увещевай, чтобы они, хотя господа их суть неверные, слушались их, сподобляя их всякой чести и словами и делами. Ибо не думай, что ты свободен, потому что ты - верный: ты свободен духовным естеством, свободно приступаешь к Господу, но раб телом. Самая свобода, говорю, состоит в том, чтобы служить о имени Христове. А неверный, если увидит гордящегося раба, будет поносить учение, как располагающее к возмущениям. Если же увидит, что раб с любовью повинуется, то скорее будет удивляться учению, которое исправляет и рабские, трудно исправимые обычаи.

Те, которые имеют господами верных, не должны обращаться с ними небрежно, потому что они братья; но тем более должны служить им, что они верные и возлюбленные и благодетельствуют им.

Нельзя так, - что поскольку ты братом стал иметь господина в силу крещения, то тебе можно небрежно относиться к нему; напротив, в этом самом находи побуждение служить и рабствовать ему еще с большим усердием, потому что он и сам верный и возлюбленный, то есть брат вместо господина. Затем, вспомни, что он еще и благодетель тебе, беспокоится и печется о тебе, чтобы накормить тебя, чтобы одеть и всякой другой удовлетворить твоей потребности и нужде: так что у него много прав на тебя, кроме того, что он купил тебя. Сказав: возлюбленные, апостол изгоняет страх, имея который к господам, слуги часто впадают в ненависть к ним, - и вместо него вводит любовь. Таким образом, говорит, еще более должны служить те, которые получают благодеяния, то есть рабы. Чтобы сделать удобный переход в речи, он прибавляет это, между тем в выражении они верные и возлюбленные должно подразумевать слово: господа. Или просто можно понимать так, как говорится в тексте: и благодетельствуют им, то есть господа, которые заботливо стараются благодетельствовать рабам.

Учи сему и увещевай.

Учителю нужна не одна только власть, что выражено словом: учи, но и кротость, что заключается в настоящем выражении: увещевай. Ибо он врач, а врач берег иногда мягкостью, а иногда и строгим принуждением.

Кто учит иному и не следует здравым словам Господа нашего Иисуса Христа и учению о благочестии, тот горд, ничего не знает.

Видишь ли, что совершенное незнание доводит человека до безумия и делает его высокомерным, так что кто не принимает здравого учения, тот горд? А гордость для больной души - то же, что воспаление при телесной ране. Итак, если он не возгордился бы, то принял бы учение Господа, Который умалил Себя, умыл ноги ученикам и сказал: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен (Мф.11:29). Он назвал блаженными нищих духом (Мф.5:3); Он вывел мытаря оправданным.за смиренномудрие (Лк.18:15). Кто этого не принимает и не знает, тот несомненно гордится.

Но заражен страстью к состязаниям и словопрениям.

Итак, состязание есть болезнь: ибо где нет веры, там все больно; там только разгорается война словесная и больше ничего, - причем более искусный в прениях напрягается низвергнуть другого. Вера есть око; не имеющий очей ничего не находит, а только ищет.

От которых происходит зависть, распри, злоречия, лукавые подозрения.

То есть от состязаний рождаются вредные догматы. Когда мы предаемся состязаниям, - начинаем богохульствовать и думать о Боге то, чего не следует.

Пустые споры (παραδιατριβαί).

Переливанием из пустого в порожнее - διατριβ" - обыкновенно назывались досужие разговоры. Или потому, что как паршивые овцы, когда трутся между здоровыми, заражают и их своею болезнью; так и инакоучащие трутся беседами своими, παρατριβόμενοι, с другими и растлевают их.

Между людьми поврежденного ума, чуждыми истины, которые думают, будто благочестие служит для прибытка.

Видишь ли, что словопрения рождают постыдную корысть? И справедливо. Ибо эти спорщики, привлекая к себе большее число учеников, пользуются ими, и все больше и больше подвизаются в спорах, чтобы все более и более их привлечь к себе.

Удаляйся от таких.

Не сказал: схватывайся с ними и борись, но: удаляйся, то есть после первого и второго вразумления (Тит.3:10). Ибо тех, которые бьются из-за прибыли и денег, когда и чем можно убедить? Поэтому удаляйся от тех людей, которые неисправимы.

Великое приобретение - быть благочестивым и довольным.

Те спорщики, говорит, не почитают приобретением быть благочестивым. Но и в благочестии есть приобретение, только не такое, как те полагают, а гораздо высшее. В нем приобретение не тогда, когда имеешь, а когда не имеешь, ибо оно научает довольству. А довольство есть великое и прочное богатство. Посему пусть не унывают благочестивые, как неимущие.

Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него.

Апостол показывает, что приобретение, к какому стремятся те, не имеет никакого значения. Ибо оно остается здесь и не сопутствует нам туда. Поэтому, что нужды нам до лишнего, если мы ничего не понесем с собой туда?

Имея пропитание и одежду, будем довольны тем.

Он определяет здесь, в чем должно полагать довольство, и говорит: - в том, чтобы иметь столько, сколько - достаточно только для пропитания, а не для наслаждения; следует одеваться тем, что защищает тело, а это исполнить может и простая одежда.

А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть.

Апостол убеждает доказательством, взятым из этого мира. Я не касаюсь, говорит, будущего, но посмотрите на то, что здесь происходит. Не сказал: богатеющие, но желающие обогащаться. Ибо может всякий, даже имея богатство, хорошо распоряжаться им, потому что презирать его и раздавать бедным не есть дело хотящих обогащаться. Впадают в искушение и в сеть, так как погрешают против веры, и опасностями окружены бывают из-за богатства, и всех боятся.

И во многие безрассудные и вредные похоти.

Разве, в самом деле, не бессмысленно кормить обезьян и кошек, в своих дворцах запирать диких зверей и рыб, украшать лошадей золотом, поднимать воду на кровлю, любоваться блестящими зеркальными полами в доме? Это бессмысленно и вредно, вредно душевному благу и истощает блага чувственные. А многие погибали от того, что добивались незаконной власти.

Кот орые погружают людей.

Так что подняться наверх становится для них невозможным.

В бедствие и пагубу.

Разумеется, как сказано, и здешняя погибель, и будущая.

Ибо корень всех зол есть сребролюбие.

Не щадит он живых, не щадит и мертвых, но и их грабит, восстает на родителей и братьев и Божие достояние святотатственно крадет. Изгони сребролюбие - и не будет ни войн, ни вражды, ни блуда; ибо блудница из-за денег отдает себя непотребству.

Сребролюбие, приковывая к себе все внимание человека, не позволяет ему видеть путь истины. Ибо как сребролюбец будет веровать Евангелию, вводящему нищету? Невозможно это.

И сами себя подвергли многим скорбям.

Еще в этой жизни они пригвоздили себя. В самом деле, сколько испытывают они огорчений? Сколько плачут? И прекрасно сказано: подвергли (по-славянски - пригвоздиша). Ибо заботы о богатстве подобны терновнику, как и сказал Господь (Мф.13:22). Откуда кто ни прикоснется к нему, до крови уязвляет себе руки, причиняет себе раны и болезнь.

Ты же, человек Божий.

Великое достоинство! Правда, все люди - Божий, но преимущественно праведные, - не по той причине только, что они создания Божий, но и по причине своей близости к Богу. Если ты - человек Божий, то не ищи того, что отвращает от Бога, но что?

Убегай сего, а преуспевай в правде.

То и другое делай с напряженным усердием. Не сказал, отступи и приступи, но: убегай сего и преуспевай в правде, чтобы никого не ограбить, как делают хотящие обогатиться.

Благочестии.

Разумеет догматы.

Вере.

Которая не допускает исследования.

Любви.

То есть в правильном образе жизни, ибо основанием его служит любовь.

Терпении, кротости.

От любви происходит терпение и кротость. Ибо любовь все переносит и долготерпит.

Подвизайся добрым подвигом веры.

То есть за веру стой непоколебимо и непобедимо - силой слова и безукоризненной жизни.

Держись вечной жизни.

Вот и высокая награда за подвиг - это вечная жизнь.

К которой ты и призван.

Ибо к надежде на вечную жизнь ты призван.

И исповедал доброе исповедание перед многими свидетелями.

Здесь апостол хвалит его дерзновение и мужество, как исповедавшего Христа среди опасностей. Или говорит об исповедании, бывающем при крещении, когда мы исповедуем, что отрицаемся от сатаны и сочетаемся Христу. Обрати внимание, что требуется не одно только исповедание, но и терпение, чтобы все время оставаться верным своему исповеданию, чтобы не отступить от него даже во время сильного гонения.

Пред Богом, все животворящим, и пред Христом Иисусом, Который засвидетельствовал пред Понтием Пилатом доброе исповедание, завещеваю тебе.

Умножая страх и делая ученика более непоколебимым, он призывает во свидетели Бога, показывая, что это не человеческие завещания, с той целью, чтобы, имея всегда в мысли, он воспоминанием об этом приводил в сотрясение свою душу. Все животворящим. Здесь содержится ободрение среди опасностей и воспоминание о воскресении; как бы так говорит апостол: не бойся смерти, ибо ты раб Бога, Который может все оживотворить. И пред Христом Иисусом, засвидетельствовавшим. Еще от примера Учителя берет наставление. Как Он свидетельствовал, так и мы должны подражать Ему. Будучи вопрошен от Пилата: итак, Ты Царь? - Он отвечал: Я на то родился и пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине (Ин.18:37). И многое другое. Он засвидетельствовал и исповедал.

Соблюсти заповедь чисто и неукоризненно.

То есть чтобы ни в догматах, ни в жизни ты ничем не пятнал себя.

Даже до явления Господа нашего Иисуса Христа.

То есть до твоей кончины, до исхода. Впрочем, не сказал так, но сказал: даже до явления, чтобы больше ободрить его, напомнив и о страшной оной славе.

Которое в свое время откроет.

То есть в приличное, предопределенное время. Поэтому не печалься, что оно еще не наступило.

Блаженный и единый сильный.

И это апостол говорит для утешения, чтобы Тимофей не смотрел на кажущиеся ублажительными здешние блага, но к Тому Единому прилеплял взоры, Который есть само блаженство, в Ком нет ни печали, ни воздыхания; чтобы не боялся земных каких-либо властителей и царей. Вместе с тем он приготовляет его к тому, что откроет Его пришествие. Ибо Он единый сильный. Все это сказано о Сыне. А слово единый апостол употребил для противопоставления Его людям, или ложным богам, но не по отношению к другим Лицам Пресвятой Троицы.

Царь царствующих и Господь господствующих, единый имеющий бессмертие.

Господь один имеет бессмертие по существу; ангелы же хотя и бессмертны, но не по природе, а по благодати. Итак, они не имеют бессмертия, но причастны бессмертию.

Который обитает в неприступном свете.

Неужели Он местом определяется? Или одно - свет, а другое - Он Сам? Конечно, и Он Сам свет. Видишь ли, до какой степени бывает немощным язык, когда мы хотим провещать что-либо великое? Неприступен сей сеет, потому что, по причине безмерного его блистания, никто приступить к нему не может.

Которого никто из человеков не видел и видеть не может.

То есть по Божественности. Он виден был и есть только по человечеству. Святой Иоанн Златоуст понимает так, что в вышесказанном говорится о Сыне, а в последующем преимущественно об Отце, хотя слова эти приложимы и к Сыну, и к Духу.

Ему честь и держава вечная! Аминь.

Итак, если держава Его вечная, то ты не должен бояться, хотя она теперь и не открывается. Если честь Его вечная, то ты не должен отчаиваться, хотя теперь Его и не почитают. Безукоризненно мы можем это только делать, - то есть славить Его, а не любопытно исследовать Его. Благовремение апостол изъясняет здесь учение о Боге. Ибо так как он призвал Бога во свидетели, то и описывает славу Его, чтобы больше тронуть слушающего.

Богатых в настоящем веке.

Есть и иные богатые, но не в нынешнем веке, а в будущем, - это праведные.

Увещевай, чтобы они не высоко думали о себе.

Ибо богатство возбуждает надменность и тщеславие.

И уповали не на богатство неверное.

Тотчас смиряет их. К чему, говорит, гордиться тебе опорой неверной, легко крушимой, нестойкой?

Но на Бога живаго, дающего нам все обильно для наслаждения.

То есть воздух, воду, свет, перемены года, времена и все прочее дал с большею щедростью, хотя своекорыстие все приписывает себе, что получает. Отсюда научись, что Бог обогатил человека, давши ему все безраздельно. Поэтому напрасно кто-либо печалится тем, что беден.

Чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами.

Из общего наставления увещавай их благодетельствовать вытекает и следующее: если хочешь обогатиться, обогатись в благотворении.

Были щедры.

Это относится к деньгам.

И общительны.

Это относится к любви. Под общительными разумей разговорчивых, приветливых людей.

Собирая себе сокровище, доброе основание для будущего.

Где есть основание, там все твердо и неподвижно. А так как блага добродетели и будущего века постоянны, то апостол и упомянул при сем обосновании.

Чтобы достигнуть вечной жизни.

Ибо совершение добрых дел, которое он назвал основанием, может доставить наслаждение оной жизнью.

О, Тимофей! храни преданное тебе.

Все, мной тебе заповеданное, храни, так как это суть заповеди Господни, ничего из того не убавляй.

Отвращаясь негодного пустословия.

Именно, нечистых и грязных. Следовательно, бывает пустословие и не скверное. Святой Иоанн Златоуст разумеет под сим еловом новизны - καινοφωνίας - в учении, написав, как кажется, это слово через дифтонг αι.

И прекословий лжеименного знания.

Ибо где нет веры, а все есть плод человеческих разумений, там нет знания и ложно употребляется это название. Заметь, что бывают прекословия, на которые не должно даже отвечать, напротив, избегать их и не сходиться с людьми, готовыми на прекословия.

Которому предавшись, некоторые уклонились от веры.

Тот кто следует одним человеческим разумениям, неизбежно не попадает в такт и в цель веры. Ибо вера не допускает умопостижений. Думаю, что все это апостол говорит об известных в то время гностиках, которые были исполнены всякой нечистоты, которую он и назвал скверным пустословием. Из них представителем этой ереси был Николай, один из семи диаконов.

Благодать с тобою. Аминь.

В запечатление всего благожелает ему благодати, коею подается и хранится всякое благо. Ее да будем причастными и мы все, не погубляя полученных от нее благ, но ею сохраняя их и славя Христа, благодатей Подателя, со Отцом и Святым Духом: Тому слава во веки веков. Аминь.

Примечания:
1. По другому чтению добавлено: он посылает это послание из Лаодикии.
2. Блж. Феофилакт читает: пребудут.
3. Одному греческому слову в русском синодальном переводе соответствуют два.
4. Место это, как видно, приведено блж. Феофилактом не буквально.
5. У блж. Феофилакта нет слов с благодарением, хотя в некоторых списках его толкования оно встречается.
6. Слов пребывающем в тебе нет в тексте блж. Феофилакта.
7. Последних слов - младших, как братьев - в тексте блж. Феофилакга нет.
8. По подлинному тексту читается прежде: "аще святых нозе умы", а потом: "аще странные прият".

Теперь мы приступаем к рассмотрению доверительной переписки апостола Павла с некоторыми его сотрудниками, и сейчас мы остановимся на посланиях Павла Тимофею. Эти два послания имеют между собой много общего, но также немало и отличаются друг от друга. В первом послании в основном излагается тот порядок или устав, которому должны подчиняться не только отдельные люди, но и собрание Бога, рассматриваемое как дом Бога. Я уверен, что здесь мы увидим, как велика его забота о благочестии и нравственных уставах, которые должны соблюдаться в семье, влиять на отношения детей и родителей, слуг и господ, мужчин и женщин и которые также связаны с отдельными основными принципами, изложенными в этом послании. Но в то же время, как все это имеет отношение фактически больше к первому посланию Тимофею, надо отметить еще один поразительный факт, который встречается нам в самом начале и имеет отношение не только к данным двум посланиям, но и к посланию, адресованному Титу. Бог рассматривается здесь не как Бог наш Отец, а как Бог наш Спаситель. С этим не гармонирует ни одна из особых привилегий членов семейства Бога. Эти отношения, открывшиеся нам, носят иной характер. Итак, здесь ничего не сказано о теле Христа, здесь ничего не сказано, что Христос - наш Спаситель, хотя, конечно, Он является таковым, но нам открывается еще более великая истина - Бог есть наш Спаситель и Господь Христос.

Это подготавливает нас к познанию еще большего. Конечно, Бог как Бог Спаситель представляет собой явный контраст своим действиям в условиях закона или в своем правлении. Но, тем не менее, это определение Бога как Спасителя указывает на само спасение, которое совершается через Христа. Я не говорю “свершилось”, поскольку спасение здесь, как и повсюду в Писании, не следует сводить лишь к искуплению, ибо оно переходит в результаты того великого дела на кресте, через которое душа находит постоянную поддержку в своем блуждании через пустыню, а тело перестает быть уничиженным и становится подобным славному телу Господа.

Именно поэтому Павел в самом начале своего послания называет себя “Апостолом Иисуса Христа по повелению Бога”. Полномочия от Бога занимают немалое место в этих посланиях Павла - апостол указывает на то, что он не один, а как бы вместе с Господом обращается в послании к Тимофею. Это было не просто выражением любви, не только свидетельствовало о том, что Дух Бога уполномочил апостола сделать необходимое, но он сам величает себя в данном случае апостолом “Иисуса Христа по повелению Бога, Спасителя нашего, и Господа Иисуса Христа, надежды нашей [который обращается к], Тимофею, истинному сыну в вере: благодать, милость, мир”.

Еще одна характерная особенность этих посланий встречается в том месте, где сказано о милости. Сейчас я не просто имею в виду только то, что мы рассматриваем, то есть вступление, но мы обнаружим, что понятие “милость” вплетается в сам текст и составляет суть данного послания. Милость предполагает нужду, постоянные желания, затруднения, опасности, которые переживают святые Бога. Это также предполагает, что Бог проявляет действенную любовь, видя все эти трудности. Следовательно, мы узнаем, что наряду с ревностной заботой имеет место и удивительная нежность, которая время от времени выражается в этих посланиях, и это по-своему справедливо и прекрасно. Апостол Павел шел к завершению своего служения, и (хотя все было вдохновлено свыше и Павел был редким сокровищем даже среди апостолов) явно чувствуется, как я думаю, что его интонации, скорее всего, предвещают святым Бога испытания и лишения. Ясно чувствуется нежность к тем святым, которые выдержали испытания и остались верными, и все это ощущается здесь гораздо больше, чем в его более ранних посланиях, хотя я не говорю, что всего этого не чувствовалось в определенной мере и в другое время, и мы хорошо можем понять это. Будучи преданным слугой Бога, Павел на протяжение многих лет оставался не только учителем (среди христиан), но также вел тяжелейшую борьбу, рисковал очень многим и терял многих своих сотрудников. Некоторые из его самых первых соратников не выдержали позора, скорбей, гонений, соблазнов дьявола и потому оставили Павла. И вот он теперь остался со сравнительно небольшим числом близких ему сотоварищей, которых он любил и с которыми так долго трудился.

Теперь мы легко можем понять, как подобные обстоятельства способствовали излиянию чувства любви, которая жила в нем всегда, но смогла быть должным и прекрасным образом выражена только при таком стечении обстоятельств. Это мы поймем из данных посланий. Павел пишет Тимофею как к своему истинному сыну. Вовсе не в таком стиле он писал свои ранние послания. Это было его Вифанией. Здесь и теперь открывалось то, что долгое время лежало у него на сердце. И в то же время Павел возлагал важные полномочия на того, кто был избран Богом с определенной целью, кто был еще сравнительно молод и кому вскоре предстояло идти своим путем борьбы без поддержки и сочувствия благословляющего его апостола. Поэтому Павел произносит здесь следующие слова: “Благодать, милость, мир”. Он чувствует потребности Тимофея, но ведь милостью Бог был щедр и готов всегда излить на людей “благодать, милость, мир”. “Благодать, милость, мир от Бога, Отца нашего, и Христа Иисуса, Господа нашего. Отходя в Македонию, я просил тебя пребыть в Ефесе”. Мы видим, с какой любовью обращается апостол Павел к своему сыну в вере. Он отнюдь не говорил тоном, не допускавшим возражения, хотя и страстно желал исполнить дело Господа. Он желал, чтобы Тимофей оставался в Ефесе и увещевал “некоторых, чтобы они не учили иному и не занимались баснями и родословиями бесконечными, которые производят больше споры, нежели Божие назидание {Правильное прочтение данного словосочетания в Синайском кодексе и всех других унциальных рукописях, за исключением Клермонт и почти всеми, если не сказать всеми, курсивными, будет “домоправление Бога” в смысле управление всеми или распоряжение. Даже Маттей присоединяется к остальным критикам против принятого написания “oikodomian”, так как считает, что печатниками Эразма допущена явная ошибка и “d” напечатано вместо “n”. Но это не имеет отношения к латинскому, готическому и сирийскому шрифтам, даже если предположить, что “d” - всего лишь опечатка. Совершенно очевидно, что речь идет не о назидании, а о надлежащем порядке в доме Бога и о вере. Доказательство внутреннего характера так же сильно, как и внешнего, в отношении истинного толкования этого слова.} в вере”. Затем (ст. 5) апостол объясняет суть того, что он заповедал Тимофею. Я боюсь, что слово “заповедь” часто производит на английского читателя не совсем правильное впечатление. Я не говорю, что “заповедь” - это не то понятие, но люди в христианском мире, услышав слово “заповедь”, естественно соотносят его с тем, что мы называем десятью заповедями, или десятью правилами закона. Где бы ни встретилось слово “заповедь”, многие люди и даже дети Бога, которым уже следовало бы знать это лучше, тотчас подсознательно обращаются мыслями к закону. Но настолько далеко было это значение слова здесь {Прим. ред. : имеется в виду стих 5, где в английской авторизованной Библии употреблено слово “заповедь”; в русской синодальной Библии -“увещание”.} от того, о чем думал и что подразумевал автор, что мы скоро увидим, что он выступал против такого понимания, как неправильное толкование закона. То, что апостол Павел подразумевает под заповедью, так это ту обязанность, которую он возложил на своего сына в вере и сотрудника Тимофея. Цель этой обязанности (или заповеди) есть “любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры”. Фактически Павел не просто давал поручение Тимофею, а поручал ему проповедовать истину евангелия. Это была забота о вере, ревность за само откровение Бога, за Божьего Спасителя во Христе. Целью всего этого была “любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры”. И поэтому, как уже было отмечено выше, не оставалось даже и малейшего повода для неправильного понимания под этим закона, и апостол немедленно обращает внимание на такое превратное толкование закона, которое так свойственно душе человека: “...От чего отступив, некоторые уклонились в пустословие, желая быть законоучителями, но не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают”. После этого он, как бы дополнительно касаясь данного вопроса, показывает, что значит законно употреблять закон. Нельзя допускать и мысли, что апостол Павел имел в виду, что Бог мог сотворить что-либо, не имеющее реальной пользы. Как нет в природе творения Бога, не приносящего пользы, так и закон, данный Богом, имеет надлежащее ему применение, приносит свою пользу. Таким образом, апостол оправдывает Бога в том, что Он дал людям, а также в том, что Он сотворил, и нигде в Писании, как только в этом послании, мы не встречаем такого.

В то же время совершенно очевидно, что апостол Павел приписывает закону то, что мы можем назвать относительно негативным его использованием. Закон дан для того, чтобы обличать беззаконных, чтобы наказывать зло. Закон никогда полностью не выражает сущности Бога. Он является свидетельством того, что Богу зло ненавистно, и нет прощения всем самонадеянным и бессовестным. Но христианин, принимающий закон за основное правило своей жизни, в первую очередь изменяет своему положению пребывания во Христе и отказывается от той истины Бога, которой он поставлен в нем. Закон вводится не для христианина. Конечно, христианин допускает такое безрассудство (следование закону) не намеренно, но действительно по заблуждению. В принципе, избрав для себя закон, христианин отвергает (по неведению или намеренно) все свое благословение во Христе. Использовать закон таким образом - значит, совершенно не знать о намерении Бога. Закон никогда не был дан для подобной цели. Однако остается законное употребление закона. Закон был дан не для праведника, но для беззаконных. Ясно, что дьявол здесь намеревался поставить под власть закона святых. Но апостол Павел опровергает это, утверждая, что закон дан для осуждения беззаконных и ни в коей мере не является ни руководством к действию, ни сводом полезных правил для верующих. “...Зная, что закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц, для блудников, мужеложников, человекохищников, (клеветников, скотоложников,) лжецов, клятвопреступников, и для всего, что противно здравому учению”.

Это веское суждение, и оно замечательным образом характеризует данные послания. Время было подходящим, ибо святые (особенно в Ефесе) услышали уже довольно много о небесной истине. Как мы видим, была даже попытка исправить кое-что, казавшееся неверным в тех, кто жил небесной пищей, добавить к их истине закон. Однако апостол восклицает, что все это неверно и является невольным отречением не только от христиан, но и даже от положения праведных людей. Истинный и божественный принцип в корне отличается от этого. Здесь указано на “здравое учение”, и мы чуть позже увидим, как прекрасно оно использовано в данном послании. Павел немного останавливается на этой благотворной мысли, а затем обращается к более возвышенному. Именно во Христе есть то, что полностью возвышает человека над естеством и ставит его пред Богом согласно всему тому, что наполняет его сердце, - его желание славы для нас во Христе. Фактически апостол сразу же после этого называет то, что проповедует, - “евангелие славы [или “славное благовестие”, как дано в английской версии перевода {Прим. ред.: ср. с русской синодальной Библией (ст. 11).} ] блаженного Бога, которое мне вверено”. Апостол всеми силами старается показать, что ни слава, открывшаяся во Христе, ни блаженство нашего полного очищения от всего плотского, ни освобождение верующего пред Богом во Христе Иисусе не ослабляют здравое учение, а, наоборот, придают ему большее значение.

Посредством “здравого учения” мы обнаруживаем, что он проявляет самую нежную заботу даже о мельчайших деталях этой жизни, и это результат благодати и истины Бога. Это самый верный способ защитить небесную истину от неверного обращения с ней - не ставить людей под власть закона, который есть неизбежное рабство и осуждение, не приносящие ни славу Богу, ни силу или святость человеку. Но в то же время небесная истина всегда последовательна - она нигде так ярко не высвечивается, как в мельчайших деталях человеческой жизни: в быту, в семье, в обычных человеческих делах, в том, что говорит и как действует человек в повседневной жизни, и не только в его поведении в собрании, в его поклонении Богу, не только на службе, но и в тихой домашней обстановке. Отношение слуги к своему хозяину дает замечательную возможность в свою очередь показать, что значит для верующего истина о славе и какова сила благодати, которая явилась человеку во Христе Господе. Именно это мы и увидим в данных посланиях Тимофею, то есть то, как апостол Павел указывает в своей собственной прекрасной жизни на повседневный долг, и даже в мельчайших подробностях рассказывает об этом согласно славному благовестию блаженного Бога. Он ссылается на то, что произошло с ним самим, ибо он стал проводником этого благовестия, потому что так глубоко почувствовал себя объектом благодати Бога, который открыл ему эту благодать во Христе. Что может быть более замечательным для характеристики этого человека? Значение этого отрывка посему носит личный характер и полезно нам именно в данном плане. “Благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение [он всегда помнит об этом, но привлекает внимание и к другому факту, немедленно заявляя о том, что не может скрывать], меня, который прежде был хулитель... по неведению, в неверии; благодать же Господа нашего (Иисуса Христа) открылась во мне обильно с верою и любовью во Христе Иисусе”.

Это, соответственно, подводит к высказыванию о благовествовании: “Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый. Но для того я и помилован, чтобы [и это всегда милость, как можем мы видеть; речь идет не столько о праведности, ибо здесь упор делается не на оправдание, как в других посланиях]. Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной”. От этих слов апостол переходит к восхвалению и благодарению Господа, а затем повторяет слова, уже сказанные в пятом стихе. “Преподаю тебе... такое завещание”. Он не имеет в виду закон и не предполагает приспособление его с определенной целью, чтобы направлять всех принявших благовестие Бога. “Такое завещание”, которое он отстаивает, есть заповедь нашего Бога Спасителя. Именно это отправляется теперь Тимофею, и ничто иное. “Преподаю тебе, сын мой Тимофей, сообразно с бывшими о тебе пророчествами, такое завещание, чтобы ты воинствовал согласно с ними, как добрый воин, имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере”.

Здесь опять мы видим то же самое сочетание веры и доброй совести, какое встречали раньше (в 5-ом стихе). Некоторые, отвергнув не веру, а добрую совесть, потерпели кораблекрушение в вере. Таким образом, независимо от того, чего вы держитесь или чему радуетесь, снедающая вас ревность неизбежно заглушает в вас самоосуждение в том малом или большом, которое встречается в вашей повседневной жизни. Возможно, допущенный вами проступок не так уж велик, но если вы не признаете его перед лицом Бога, то это может положить начало великому злу. Отвергнув добрую весть, некоторые не смогли управлять своим кораблем в океане веры и потерпели кораблекрушение. Таковы были Именей и Александр, которых апостол Павел “предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать”. О власти сатаны не только упоминается, она действительно имеет место во внешнем мире. Апостол Павел предал этих людей сатане. Сила, которая мучит и изводит душу страхами, вовсе не принадлежит дому Бога, где, как нам известно, присутствует Он, а его присутствие несовместимо со страхом, сомнением, неуверенностью в том, что Он примет и благословит. Апостол Павел предал Именея и Александра сатане, или дьяволу за то, что они отвергли все святое не только своими поступками, но и, как результат этого, затем отвергли веру. Они были преданы сатане не для того, чтобы совсем пропасть, вовсе нет, но для того, чтобы в муках понять, что значит власть сатаны над плотью человека в этом мире, чтобы сломленными и разбитыми вернуться назад и возрадоваться вновь, найдя укрытие в доме Бога. Лучше совсем не получать такого урока, но если все-таки нам он необходим, то как замечательно будет, получив его, узнать, что Бог дает такой урок из своего милосердия, чтобы оступившиеся люди могли быть как следует проверены и испытаны на предмет своей совести!

1Тимофею 2

В следующей (второй) главе апостол Павел по-прежнему проявляет заботу о том, что пристойно и благочестиво. Это, как вы увидите, и является темой данного послания. Оно написано не просто в назидание святым или ради обращения в веру грешников, но чтобы указать святым Бога, как следует им относиться к внешним и внутренним людям. Обсуждать это мы начнем с того, как надлежало им относиться ко всем начальствующим, что правят внешними. “Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, чтобы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте”. Разве может вызывать сомнения то, что приличествует нам в этом отношении? Действительно ли мы надлежащим образом просим Бога и проявляем то, что подобает нам проявлять пред его лицом, исполняя такую благословенную миссию - проповедование замысла Бога в этом мире - и заботясь о тех, кто кажется так далек от нас? Находясь в этом мире, познав Бога-Спасителя и сблизившись с ним, мы, поистине, должны думать и о внешних мира сего. Христианская вера не поощряет духа бесчувственной непокорной независимости. Но как нам подобает поступать по отношению к внешним? Нам следует молиться, просить за них, даже если это цари или знаменитости - им это нужно больше других. Не что иное, как глубокое ощущение того безграничного благословенного положения, дарованного нам Богом, может направить или поддержать такую молитву. Но подчас мы склонны в одиночку наслаждаться этой благодатью, не делясь ею, как положено нам, с теми, кто вовне. Озабоченные внутренним, как часто мы забываем о внешних!

Но причина кроется глубже. “Ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись”, если говорить о его милосердном желании. Его замыслы и сущность открываются нам здесь. Мы, должно быть, слепы, если нам не удается увидеть, что главная идея данных посланий - это благая и любящая природа Бога, желающего, чтобы мы обратили свой взгляд на всех людей без исключения. Как далеко распространяется эта воля Бога и насколько плодотворно дело его милосердия - это совсем другой вопрос; но ничто не изменит природу или сущность Бога. И это правильно как в отношении духа милосердия, приличествующего святым, так и в отношении ревностной заботы о славе Бога. Поэтому апостол и говорит: “Един Бог, един и посредник между Богом и человеками”. В этом заключается главная мысль и основная особенность первого и второго посланий Тимофею. Речь идет не об Отце и его семействе, а о Боге и человеке. И это не просто Бог, каким Он однажды явил себя, когда наказал Израиль, ибо тогда не было такого посредника. Помимо наших небесных отношений с ним, помимо того, что мы знаем и чему радуемся в наших сердцах здесь, на земле, благодаря Святому Духу, существует и то, к чему мы должны стремиться и что должны хранить, то есть социальная сторона христианства, если так можно сказать, и все принадлежащее христианину, что, следовательно, широко доступно людям. Речь идет о свидетельстве Бога, Бога-Спасителя, Бога, который должен общаться с людьми. Согласно этому, Он и открылся в посреднике. Поэтому апостол Павел говорит о нем: “Ибо... Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех. Таково было в свое время свидетельство, для которого я поставлен проповедником и апостолом, - истину говорю во Христе, не лгу, - учителем язычников в вере и истине”.

Далее следует увещевания Павла, обращенные ко всем. Он просит всех молиться и сохранять при этом соответствующие внешние приличия, которые подобает соблюдать даже необращенному в веру: “Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи [то есть мужчины, а не женщины], воздевая чистые руки без гнева и сомнения”. Существовали места и обстоятельства, когда женщинам было бы совершенно неприлично появляться и говорить, но что касается мужчин, то они молились повсюду. Не было места, где мужчинам воспрещалось молиться, но их молитва должна была быть чиста, без гнева и сомнений. И гнев, и сомнения противоречили бы самому духу молитвы. Молитва - это выражение зависимости от Бога, и пререкания, с одной стороны, и всякие злые чувства, с другой стороны, пусть даже они и справедливы в каком-то отношении, все же неподходящи для молитвы. Следовательно, не все чувства пристойны для выражения, когда в молитве приближаешься к Богу. Дух сомнения был бы также несовместим с молитвой.

В отношении женщин апостол Павел говорит: “Чтобы также и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою”. Какими бы ни были вкусы или привычки времени или страны, христианки, как и христиане, должны быть выше их и не должны походить на мирян. Ведь именно об этом, пользуясь случаем, говорит Павел и связывает это качество с самим христианством, с его внешним порядком, который наблюдает человек. Все это для того, чтобы мы могли истинно желать, чтобы Спаситель не утратил своей сущности через свой народ и в своем народе. Это и есть та великая истина, которую апостол Павел так полно выражает в данных посланиях. Именно таким образом женщины и мужчины могут внести свой вклад в правдивое и божественное свидетельство.

Продолжая свои увещевания далее, апостол говорит: “Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем”. На самом же деле он действительно идет несколько дальше этого. Женщина могла бы сказать: “Я не властвую, я только пользуюсь властью; я только проявляю власть”. Но именно это и неправильно. Женщине запрещено проявлять власть. И это не имеет исключений. Не имеет значения даже тот факт, что женщина может быть сильной, а мужчина слабохарактерным, - им лучше было бы подумать об этом, прежде чем вступать в брак. Даже в таком случае не может быть исключения - женщина не имеет права проявлять власть ни над мужчиной, ни над кем-либо другим в семье (нужно ли мне добавлять это?). И апостол прослеживает это до самых корней: “Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление”. Иными словами, апостол решает проблемы с той замечательной способностью, которой Бог наградил его больше, чем остальных апостолов, и Павел умело прослеживает данное явление до самых истоков, как в человеке, так и до самого Бога. В данном случае, когда речь идет о власти, он исходит из неопровержимых фактов, касающихся начала божественной истории создания мужчины и женщины. Мужчина не был обманут в определенном смысле этого слова, но тем хуже - он был дерзким грешником. Женщина оказалась слабее и была сбита с толку змеем. Мужчина же добровольно совершил то, что совершил, - с открытыми глазами. Адам согрешил против Бога сознательно. Конечно, это было ужасно и пагубно, но тем не менее это указывает на разницу в характерах того и другого с самого начала. Мужчина, как таковой, не столь податлив обману, как женщина. Женщина в большей степени, чем мужчина, подвержена соблазнам внешнего мира. Мужчина, возможно, грубее и больше способен к дерзкому греху, но Бог все же помнит, что он менее податлив соблазну. В то же время апостол Павел сочетает это с тем, что уготовлено судьбой женщине на земле: “Впрочем спасется через чадородие, если пребудут {Прим. ред.: в русской синодальной Библии - “пребудет”.} в вере и любви и в святости с целомудрием”. Имеется в виду не только то, что “если [она] пребудет в вере”, но то, что они оба пребудут в ней. Как серьезно это слово, сказанное апостолом в адрес мужчины и женщины! В своем произволении Бог учитывает не только самые важные дела, но и те, что являются, скорее, личными, указывая на то, что хотел бы пробудить совесть людей, и на ревностную заботу даже в таком деле, как это. Однако я не согласен с теми, кто связывает чадородие с воплощением.

1Тимофею 3

Далее (гл. 3) апостол заводит речь не столько о надлежащем порядке среди внешних, не столько об отношениях мужчины и женщины, сколько о повседневном управлении домом и об условиях служения святых. Он обращается к более серьезным вещам, касаясь больше духовного, например, епископов (или старейшин), а затем дьяконов, и это естественным образом приводит его к дому Бога. “Верно слово: если кто епископства желает, доброго дела желает. Но епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен, не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякой честностью”. Совершенно ясно, что речь идет вовсе не о духовном даре. Ведь можно быть весьма одаренным человеком, но при этом плохо управлять своим домом. Возможно, что у такого человека жена ведет себя недостойно или же дети непокорны. И, независимо от его одаренности, если ему не подчиняется жена или не слушаются дети, такой человек не сможет стать начальствующим лицом или надзирать за другими (ибо таков первоначальный и истинный смысл слова “епископ”).

В те далекие дни люди, обращенные в христианскую веру, прежде были язычниками и были воспитаны в духе язычества. Некоторые из новообращенных имели несколько жен. Человек мог быть искренним и одаренным христианином, но если, к своему несчастью, он имел не одну жену, то официально ему не дозволялось надзирать за другими. Никакие строгие меры не могли в то время искоренить полигамию (хотя с того времени в христианском мире полигамия считалась нарушением закона). Развести такого человека с женами было бы неправильным. Но Святой Дух таким предписанием утвердил принцип, направленный на подрыв многобрачия в любой форме, и этот принцип действительно подрывал его. Наблюдалось явное порицание полигамии, проявлявшееся фактически в том, что человек, имевший двух или более жен, не мог быть назначен на должность епископа или дьякона. Такому человеку не было отказано исповедовать Христа и не было запрещено проповедовать евангелие, потому что это могло осложнить обстановку в его доме. Если Господь призвал его своей благодатью или избрал его как дар собрания, то собрание не возражало против этого. Но епископом мог стать только такой человек, который имел соответствующие способности к этому делу и, кроме того, у которого в семье не должно было быть никаких препятствий, явно позорящих имя Господа. Ему также надлежало иметь доброе свидетельство и слыть безупречным в нравственном отношении (самому и его домочадцам). Могли быть испытания или беды, ведь немногим семьям удается прожить без испытаний и бед, но здесь говорится именно о том, что портило репутацию собрания. По этой самой причине главным вопросом местного надзора было духовное влияние. Речь шла не только о способности обучать, советовать или увещевать, но сказано, что для того, чтобы плодотворно осуществлять все это, необходимо иметь определенное свидетельство, доказывающее благопристойное поведение человека дома и за его пределами. Среди фактических затруднений и испытаний, имея которые пресвитер или епископ все же допускается к постоянному служению в собрании, не должно быть таких, которые бросали бы тень на собственный дом этого пресвитера или епископа или указывали бы на недостатки в его открытой для всех жизни или в духовной сфере. Поэтому так мудро и свято требование Святого Духа, чтобы это был человек с добрым свидетельством о себе, чтобы ни прошлая его жизнь, ни настоящие его привычки никоим образом не компрометировали его положение в служении, и чтобы он имел безукоризненную репутацию человека, хорошо управляющего своим домом и имеющего опыт духовного наставника в своей семье. “Хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью... не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом”. Этого не требуется от человека, проповедующего Слово Бога в мире. Христианин может начать проповедовать почти сразу же, как поверит в слово истины, в евангелие спасения, но для облаченного властью и ответственностью, для такого, как пресвитер в собрании, требуется совсем другое.

Как правило, апостол Павел никогда не назначал людей на должности пресвитеров сразу же после их обращения. Было необходимо, чтобы в течение определенного времени Дух Бога поработал над их душой и воспитал их в среде братьев. Таким образом, они обрели бы тогда определенные способности и нравственные качества, а также авторитет, который сделал бы их уважаемыми и полезными, а кроме того, они научились бы благочестиво заботиться о благосостоянии святых Бога. Все это при необходимых условиях, при относительном и личном соответствии человека и выдвигает его на такое служение.

Однако, помимо этого (хотя об этом здесь и не сказано), чтобы стать надзирателем над другими, человек должен получить назначение от имеющего власть человека. Таковым, как признано в Писании, мог быть сам апостол или поставленный от него. Таким образом, христиане, которых современный поверхностный наблюдатель, возможно, обвинит в невнимании к религиозному порядку, на самом деле являются единственными, кто соблюдает его по-настоящему, ибо публично назначать людей на такую должность и давать им соответствующие полномочия без должной законной власти в действительности значит губить все в самом зародыше. Явно правы те, кто не отказывается преувеличивать значение таких полномочий, а не те, кто подражает апостолам, не имея на то разрешения от Господа. Поэтому я очень доволен тем, что те, кто собирается теперь во имя Господа, милостиво и поистине направляемы Богом в том, чтобы не допускают назначения пресвитеров или епископов. Они не имеют необходимого авторитета еще в большей степени, чем другие. При назначении всегда должны возникать сомнения в отношении тех, кого назначают. В христианском мире для честного и разумного человека сейчас невозможно отыскать в Писании ответ, который оправдывал бы тех, кто претендует на право посвящать в духовный сан, или тех, кто заявляет о том, что был по праву посвящен в таковой. В прежние времена не возникало подобной проблемы. Здесь действительно (если мы отведем спорный намек в другое место) апостол Павел не касается темы назначения, как в послании Титу. Он просто указывает Тимофею на те необходимые качества, которыми должны были обладать посвящаемые в тот и другой духовный сан.

Сказав о надзирателях, апостол переходит к вопросу о том, какими должны быть дьяконы: “Диаконы также должны быть честны, не двоязычны, не пристрастны к вину, не корыстолюбивы, хранящие таинство веры в чистой совести. И таких надобно прежде испытывать”. Современный дьякон в более крупных и национальных приходах совершенно не походит на тех, о которых говорит апостол, и это поистине обрело бессмысленную форму. Это просто послушник при так называемых пресвитерах, которые составляют священство. У древних ни один неопытный человек не мог быть посвящаемым в такой духовный сан. И хотя они служили для внешних людей, прежде чем приступить к своим обязанностям, они проходили испытания. “...Потом, если беспорочны, допускать до служения. Равно и жены их должны быть честны”. С первого взгляда ясно, что последнее требуется больше от дьяконов, чем от пресвитеров. Причина заключалась в том, что поскольку дьяконы должны были больше общаться с внешними, то существовала и большая опасность того, что их жены могли завести интриги и вызвать ревность. Как известно, они могли помешать служению, внося раздор в семью, как это было, когда они омрачили жизнь собрания первых дней. Такое искушение не грозило женам пресвитеров или епископов и поэтому здесь написано: “Равно и жены их должны быть честны, не клеветницы, трезвы, верны во всем. Диакон должен быть муж одной жены”. То есть мы обнаруживаем здесь то же самое, что было сказано о епископах: те и другие должны были хорошо управлять своими детьми и своим домом. “Ибо хорошо служившие приготовляют себе высшую степень и великое дерзновение в вере во Христа Иисуса.

Затем апостол Павел, подводя итог всем этим предписаниям, говорит: “Сие пишу тебе, надеясь вскоре придти к тебе, чтобы, если замедлю, ты знал, как должно поступать в доме Божием [пусть же и нам пойдут на пользу эти слова, возлюбленные братья!], который есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины”. Собрание является блюстителем истины, ее единственным ответственным свидетелем на земле. Собрание обязано всем в благодати нашего Господа Иисуса истине, хотя оно может быть и не компетентно в определении этой истины - таковыми являются люди, одаренные свыше Духом. И в то же время оно обязано распространять Слово Бога как истину и не допускать ничего чуждого ей в учении или делах прихожан. Мы призваны являть истину миру, если даже она превысит то, воплощением чего является само собрание. Содеянное всегда должно выражать истину. Посему это самый важный долг, требующий от нас постоянной бдительности. Один Бог может удостоить истиной или сохранить ее.

Действительно, при разногласиях, которые в собрании Бога часто возникают, предусмотрительность или благоразумие могли бы предложить многое, чтобы выйти из затруднительного положения, но ведь собрание - дом Бога, а не просто дом предусмотрительных или добрых людей. Это божественное учреждение. Оно не имеет ничего общего с людьми с добрыми намерениями, стремящимися их осуществить. Даже если речь идет о самом простом, например, о дисциплине или порядке, все равно должна быть выражена истина Бога в каждом конкретном случае. Это указывает на то, к каким серьезным последствиям может привести либо осторожность, либо сопротивление в отношении любого дела, связанного с проявлением воли Бога в каждом особом случае. Одних только добрых намерений, одного только усердия и честности ни в коем случае недостаточно для этой цели. Бог может задействовать даже самого слабого в собрании, хотя обыкновенный человек все же ищет лучших указаний. Можно предположить, что Бог на какое-то время может не допустить до желаемого положения самонадеянного человека, претендующего на особый дар или опыт (поскольку, как только мы начинаем воображать много о себе или других, возникает опасность), но тем не менее можно быть уверенным, что Бог непременно, используя подходящие средства, сделает что-то полезное, соответствующее истине и благочестию, - короче говоря, то, что отвечало бы его собственному намерению в отношении любого предмета.

Именно по этим причинам апостол Павел утверждает это здесь. Мы видим, как он рассматривает данный принцип согласно его проявлению в этом мире. Этот принцип неизменен, и он всегда остается верным. Никакое изменение положения не дает повода для отрицания его. Великое никогда не позволяет возобладать частностям. Всегда существует выход для тех, кто, осознавая свою слабость, не доверяет себе. Он состоит в том, чтобы ждать, отказавшись действовать, пока Бог не укажет свой путь. Верующий ждет до тех пор, пока не услышит от Бога отчетливое указание. Нет сомнений, тяжело находиться в тупике, но это полезно для души. Поэтому здесь апостол просит Тимофея обратить внимание на эти вещи в случае, если он сам замедлит прийти.

Какова же та истина, которая характеризует собрание? Это второй вопрос, затрагиваемый в данном послании. “И беспрекословно - великая благочестия тайна”. Обратите внимание на выражение “благочестия тайна”. Речь идет не просто о тайне Христа в собрании, но о тайне благочестия. “Бог {Синайский кодекс cоглашается с большинством авторитетов, которые рассматривают “os”, т.е. “кто” (или другие “o”, т.е. “который”) вместо Theos - “Бог”.} явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе”. Говорится о том Боге, который царствует над народом здесь на земле. Это не было тайной, речь идет о том, кого ожидал весь Израиль, а святые - прежде Израиля. Они ожидали Мессию, пришествия Избавителя, того, кто исполнил бы обетования Бога. Но теперь “Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе”. Сила Святого Духа явилась всем через его жизнь, была доказана полностью в его смерти и теперь выделила его как Сына Бога в воскресении. Он показал себя ангелам, а не только людям. Он был “проповедан в народах” вместо того, чтобы воссесть на престол среди иудеев. Он был “принят верою в мире” вместо того, чтобы властвовать над миром. Совсем другое положение теперь, когда существует христианство, которое рассматривается через личность самого Христа, через великие плоды, принесенные им самим и через свершенное им дело; имеется в виду не создание небесного собрания, ни даже те особые привилегии, которые дало обитание Бога посредством Духа, а закладывание фундамента для возведения дома Бога как основы для поддержки его истины и духовного порядка перед лицом всего мира. Все завершается Иисусом, который не только принят верою в мире, но и вознесся во славе.

1Тимофею 4

Итак, почему же обо всем этом говорится здесь? Казалось бы, что это противоречит представлениям людей (гл. 4), которые хотели внести в христианство некие мечтания из области воображаемой духовности, превосходящей само евангелие. По какой же схеме они воображали это? Они воображали, что если обращенные в веру не будут употреблять в пищу мяса, то евангелие будет выглядеть куда лучше как учение; то же касается и того, если они не будут вступать в брак и так далее. Таковым было их понятие о вступлении в более духовную жизнь, превосходящую ту, которую проповедовал апостол Павел. Каким же образом апостол возражает им? Он открывает здесь “благочестия тайну”, но наряду с этим и сразу же после этого он высказывает необходимую фундаментальную истину, и именно это так поразило меня в первом послании Тимофею.

Иначе говоря, самое существенное и возвышенное в откровении Бога во Христе сочетается с самой простой и ясной истиной Бога относительно творения. Теперь вы увидите, что тот путь, по которому приходит лжеучение, находится в противоречии с этим, и поэтому терпят неудачу люди, которые пренебрегают простыми повседневными обязанностями, - они слишком уж хороши или слишком величественны, чтобы заниматься теми повседневными делами, которыми годится заниматься простому христианину или христианке. Они могут вплетать в свои высокопарные рассуждения слова о любви Христа, но они гнушаются того, что повседневно связано с нравственными приличиями. О, как часто это случается! Как легко можно назвать одно имя за другим, если бы пришлось это сделать! Именно таким вот образом склонно проявляться заблуждение. Человек, который больше всего указывает на небесное и божественное, должен преданно и покорно исполнять самые простые повседневные обязанности, и данное послание апостола Павла тому свидетельство. Как только человек начинает одобрять принцип умаления семейных отношений, отстраняя долг и сам лично игнорируя его и даже похваляясь этим, будто бы ревностное отношение к славе Господа всего лишь законность, то в результате может получиться так, что, отвергая простые требования к исполнению повседневных обязанностей, человек теряет совесть и неизбежно терпит кораблекрушение в вере. Сначала люди лишаются доброй совести, а затем сама вера превращается в ничто.

Таким образом, апостол Павел подводит читателя к тесному прикосновению с тайной благочестия, или, если назвать это более выразительно, к тайне божественности. Замечательная личность Христа прослеживается от его явления во плоти, или воплощения, до его вознесения во славе. Дело Бога на земле продолжает собрание, которое основано на ней. В противоположность этому сказано: “Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, чтобы верные и познавшие истину вкушали с благодарением”. Некоторые необходимые изменения допущены здесь для того, чтобы передать, как мне кажется, главный смысл сказанного. Далее апостол продолжает: “Ибо всякое творение Божие хорошо”. Мы вряд ли можем дойти до чего-либо меньшего, чем это.

Однако господа резонеры совершенно забыли Бога. Они пренебрегли той простой, самой по себе очевидной истиной, что каждое творение Бога хорошо. Мы также видим, что они недооценивали основу семейной жизни и общественной системы - брак. Не вступать в брак, являя преданность делу Бога, может быть, и хорошо (заслуживает высшего благословения), но здесь говорится о покушении на высшую святость. К христианам обращались с требованием вообще не вступать в брак. И в тот момент, когда это брали за основу, тот же самый апостол, который говорил нам, что, по его мнению, является лучшим не вступать в брак (то есть быть свободным от новых уз, чтобы заботиться только о Господе), решительно отстаивает святость брака и негодует против удара, обрушенного на творения Бога. Лжеучение о браке было явным пренебрежением божественной любовью к внешним и к провиденциальным мерам. Опасность возникает везде, неважно под каким предлогом, где фактически имеет место пренебрежение правами Бога. Восточная философия, под влиянием которой находились некоторые греки, поощряла подобное витание людей в облаках. Как обычно, апостол Павел указывает на Бога и тем самым рассеивает подобные иллюзии. Как только вы начинаете игнорировать простые повседневные обязанности, вы явно теряете веру, отступаете от доброй совести и становитесь жертвой бесовского обольщения. Нетрудно представить, куда все это нас заведет.

Далее апостол Павел дает очень полезный совет самому Тимофею. Поскольку апостол Павел очень желает, чтобы никто не пренебрег юностью Тимофея, он настаивает на том, чтобы Тимофей стал образцом для верных в слове, в жизни, в любви, в духе, в вере, в чистоте. Он призывает Тимофея заняться чтением, наставлением, учением, не пренебрегать своим дарованием, данным ему по пророчеству с возложением рук. Нет ничего проще, нет ничего полезнее этого совета. Можно подумать, что такой особо одаренный человек, как Тимофей, мог и не заниматься всем этим, а обходиться тем, что ему было дано, и успех его для всех был бы очевиден. Но, увы, благодать и дар Бога требуют надлежащей ответственности, а вовсе не освобождают от нее. Тимофею было велено вникать в себя и в учение и заниматься этим постоянно, и не расслабляться после трудного начала. В зависимости от этого, люди, которые стараются передать другим то, что знают сами, должны позаботиться о том, чтобы другие впитали в себя сказанное ими, - чтобы и воспитатели и воспитуемые (говорящие и слушающие) всегда могли возрастать в истине. Поступая так, Тимофей спасся бы сам и спас бы слушающих его.

1Тимофею 5

В 5-ой главе апостол Павел дает Тимофею полезные советы относительно старцев. Ему не следует укорять старца, но увещевать его, как отца. Несомненно, Тимофей был отменным служителем и заслуживал доверия, но это не освобождало его от той миловидности, которая присуща каждому, а особенно молодому человеку. Апостол Павел сохранил тот же величественный тон, каким говорил в предыдущей главе. Теперь он желает, чтобы юноша не забывал относиться к другим с должным вниманием. Как часто излишняя откровенность роняет слова, которые долго терзают старца, легко изливаясь, когда любовь течет обильным потоком, но когда она угасает, может случиться кораблекрушение. И опять апостол советует увещевать “младших, как братьев; стариц, как матерей; молодых, как сестер, со всякою чистотою”. Нет ничего более прекрасного, более нежного, более святого, и ничто так не рассчитано на вразумление и укрепление союза святых ради славы Бога, когда его мудрость вникает во все обстоятельства с легкостью и гибкостью, присущими его благодати!

Здесь мы также найдем предначертанные свыше предписания, касающиеся тех, которые должны нести за свои поступки ответственность перед собранием. Речь идет о том, как правильно поступать с молодыми вдовицами и что желательно для молодых женщин вообще. Затем апостол вновь говорит об обязательствах в отношении пресвитеров, и не только провинившихся, но и исправно исполняющих свои обычные функции или служение: “Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении”. А что делать, если их обвинили несправедливо? “Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трех свидетелях. Согрешающих обличай перед всеми, чтобы и прочие страх имели”. Всеми силами следует воздерживаться от предубеждений и пристрастия. И, наконец, следует заботиться о недопущении компрометации имени Господа. Так, хорошо известный обряд благословения человека через возложение на него рук следовало производить очень осмотрительно. “Рук ни на кого не возлагай поспешно, и не делайся участником в чужих грехах. Храни себя чистым”.

Апостол Павел снисходит даже до незначительных на первый взгляд обстоятельств и просит Тимофея впредь не пить одну воду. Может показаться, что щепетильная совесть Тимофея болезненно воспринимала все ужасные привычки, сложившиеся тогда в тех краях, и он намеренно закрепостил себя, но апостол Павел не в простом личном письме, а в тексте святого послания рассеивает его сомнения и просит “употреблять немного вина, ради желудка... и частых... недугов”. Я убежден, что люди намеренно цепляются к этому, идя на поводу своих собственных представлений о том, что они считают подходящими объектами для пера вдохновляемого автора. Но если мы исключим из этого нечто, исходящее от Святого Духа, то превратим это просто в проблему, зависящую от воли человека. Что же должно следовать из этого? Для Святого Духа нет ничего слишком великого или слишком незначительного. Есть ли что-либо такое, что не может или не должно касаться исполнения воли Бога? Поэтому если человек употребляет вино или делает что-то еще, противное Богу, не чувствуя опасности духовного падения, - значит, он перестал должным образом чувствовать то, что он является свидетелем славы Бога. Как же мы должны быть счастливы оттого, что Бог дает нам полную свободу! Только давайте следить за тем, чтобы пользоваться ею исключительно ради его славы.

1Тимофею 6

В последней, шестой, главе речь идет об отношениях между рабами и их господами, которые также важно было урегулировать, ибо все мы знаем, что раб мог использовать в своих эгоистичных интересах то, что его господин и он сам - братья во Христе. Очень хорошо, когда так говорит господин; и, несомненно, он должен действовать по отношению к слуге, всегда помня о своем духовном родстве с ним. Однако я не думаю, что слуге приличествует называть своего господина братом. Мое дело знать его как своего господина. Несомненно, что с его стороны было бы милосердным признавать меня своим братом. Поэтому везде, где действует благодать в действии, все обретает свою благословенность. Все, кто думал иначе (а в таковых никогда не было недостатка), были исполнены гордыни и могли только навлечь грех.

Далее апостол Павел говорит о ценности благочестия и довольствия малым, о том, какой контраст эти качества представляют в сравнении с любовью к обогащению, ибо желающие обогащаться в этом веке, как и в минувших веках, попадают в сети и впадают в искушение. Обо всем этом апостол говорит последовательно и в конце обращается к человеку Бога с призывом избегать всего этого и преуспевать в правде, благочестии и так далее, а также призывает его стремиться быть добрым подвижником веры; в противном случае человек Бога мог оказаться в опасности. Ему следовало держаться вечной жизни, к которой он был призван и исповедал доброе исповедание перед многими свидетелями, помня при этом о том великом событии, которое обнаружит нашу верность или ее недостаток, - явлении нашего Господа Иисуса Христа, “которое в свое время откроет блаженный и единый сильный Царь”. И в то же время Павел призывает Тимофея увещевать богатых, чтобы они не высоко думали о себе и не уповали на неверное богатство. Что давало ему право так увещевать? А то, что он сам стоял выше подобных страстей, уповая на живого Бога, дающего нам все обильно для наслаждения. И они должны были богатеть добрыми делами, быть общительными и щедрыми, создавая себе доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни. “О, Тимофей! храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеименного знания, которому предавшись, некоторые уклонились от веры. Благодать с тобою”.

I. Приветствие (1:1-2)

1-Тим. 1:1 . В типичном для Павла приветствии "означены" как автор письма, так и его получатель; как обычно, оно носит более или менее "ритуальный" характер. Здесь, как и в других своих посланиях, за исключением посланий к Филиппинцам, 1 и 2-Фессалоникийцам и Филимону, Павел представляет себя как Апостола Иисуса Христа.

Самым этим термином - "апостол" - он, несомненно, пользуется в "узком" смысле его, применительно к тем людям, которые были "посланы" воскресшим Христом лично (сравните с употреблением этого слова в более широком его значении в 2-Кор. 8:23 - "посланники"; и в Фил. 2:25 - "посланник"). Апостольство было возложено на Павла по повелению свыше (Гал. 1:11 - 2:2; сравните 1-Тим. 2:7). В нескольких других посланиях Павел подчеркивает свое апостольское "призвание волею Божией" (1-Кор. 1:1; 2-Кор. 1:1; Еф. 1:1; Кол. 1:1; 2-Тим. 1:1).

Павлу нередко приходилось отстаивать власть, данную ему как Богом Отцом, так и Богом Сыном. Его определение Бога как Спасителя нашего перекликается с ветхозаветным; в то же время оно характерно для Пастырских посланий (сравните 1-Тим. 2:3; 4:10; Тит. 1:3; 2:16 - 3:4). Об Иисусе тут говорится как о надежде нашей - ради того, чтобы обратить особое внимание читателя на осуществление Божьего плана спасения посредством Христа (сравните Кол. 1:27).

1-Тим. 1:2 . Хотя это письмо явно предназначалось для прочтения вслух в христианских общинах Ефеса и за его пределами, как непосредственному получателю оно было адресовано Тимофею. Он был для Павла истинным сыном в вере, и это говорило, что в сердце апостола он занимал особое место. (В этом стихе в первый из 19 раз в 1-Тимофею употребляет Павел слово пистис - "вера".) Не он, вероятно, привел Тимофея ко Христу (сравните 2-Тим. 1:5; 3:15), но, по всей видимости, именно Павел рукоположил этого молодого человека в служители (2-Тим. 1:6); апостол в большой степени полагался на него. Благодати, милости и мира желал он ему.

II. Наставления относительно лжеучителей (1:3-20)

А. Предостережения относительно них (1:3-11)

1-Тим. 1:3 . Не вполне ясно, уходил ли Павел в Македонию из Ефеса. Наверное, так, и перед уходом он просил Тимофея, видимо, во второй уже раз пребыть, т. е. остаться в Ефесе (Тимофей, возможно, хотел уйти оттуда вместе с Павлом). Но должен был остаться, чтобы убеждать некоторых в общине не проповедовать иного, т. е. отличного от Павлова, учения (сравните 1:11).

1-Тим. 1:4 . Лжеучители увлекались баснями и родословиями бесконечными (сравните 4:7). Что подразумевал под ними апостол, - неизвестно. Они могли нести на себе отпечаток гностических представлений, но скорее всего, были иудейского происхождения (сравните Тит. 1:14). В любом случае духовной ценности они не имели и лишь вели к бесконечным рассуждениям, недоумениям и спорам. Всего этого следовало избегать - по той причине, что осуществлению Божьего плана они не способствовали, ибо план этот проводился в жизнь не человеческими домыслами, а посредством веры. Дискуссии же, перераставшие из одной в другую, только заводили в тупик и затемняли Божие назидание.

1-Тим. 1:5 . В отличие от упомянутых бесцельных рассуждений, наставление Павла Тимофею имело четко выраженную цель: утверждать в среде верующих любовь от чистого сердца (сравните 2-Тим. 2:22), незапятнанной (доброй) совести и нелицемерной (т. е. искренней) веры (сравните 2-Тим. 1:5). Каждое из составляющих это чудное "трио" коренится в чистоте и честности; в целом оно порождает тот совершенный вид бескорыстной любви, которая в предельном своем выражении соответствует Божией любви.

Тогда как лжеучители движимы были пустым любопытством, наставление Павла было направлено на утверждение самой чудной из добродетелей посредством сохранения в чистоте христианского учения - ибо Божией истиной человеческое сердце очищается, тогда как заблуждения оскверняют его.

1-Тим. 1:6 . Любовь, о которой он говорил в предыдущем стихе, апостол Павел несомненно считал целью всего христианского служения (сравните 1-Кор. 13:1-3). Между тем, как это ни прискорбно, некоторые из учивших в Ефесской церкви, которым полагалось бы знать это лучше других, потеряли из виду упомянутую возвышенную цель и уклонились (буквально и будет - "потеряли цель"; то же греческое слово в 1-Тим. 6:21; 2-Тим. 2:18) в пустословие.

1-Тим. 1:7 . Более конкретно проблема с этими лжеучителями состояла, как это часто бывает, в потребности выпячивать свое "я". Эти люди претендовали на положение уважаемых законоучителей, не будучи к этому способны. Однако, не желая признать свою несостоятельность, они продолжали говорить и утверждать то, в чем нимало не разбирались.

1-Тим. 1:8 . Апостол хотел, чтобы его правильно поняли. Он не стремился принизить закон, который рассматривал как "святой, праведный и добрый" (Рим. 7:12). Здесь он подчеркивает, что закон добр, если употреблять его должным образом (законно). Что осуждал Павел, так это неверный, законнический подход к нему; правильное же отношение к закону он приветствовал (Гал. 3:19,24).

1-Тим. 1:9-10 . Назначение закона было в том, чтобы показать людям их греховность. А значит тем, кто признали свой грех и обратились ко Христу, закон не был нужен. Таковые более не находились под ним, но должны были ходить в Духе (Гал. 5:13-26). Нуждались в законе те, кто все еще не сознавали своей греховности.

Павел приводит впечатляющий список примеров, сознательно, по-видимому, основываясь на Десяти заповедях (сравните Исх. 20:3-17). Начинается это перечисление с шести определений (три по два), которые применимы к нарушителям тех заповедей, что были записаны на первой скрижали Десятисловия, т. е. к тем, которые согрешали непосредственно против Бога; это: 1) беззаконные и непокоривые; 2) нечестивые и грешники; 3) развратные и оскверненные.

Далее Павел подразумевает нарушителей первых Пяти заповедей, записанных на второй скрижали: оскорбители отца и матери нарушали пятую, а убийцы - шестую заповедь. Блудники и мужеложники нарушали седьмую заповедь, которой запрещался любой грех, связанный с половыми отношениями. Под человекохищниками понимались похитители людей, совершавшие худший вид воровства, и, значит, здесь могло иметься в виду нарушение восьмой заповеди (Исх. 21:16; Втор. 24:7). Ясно, что лжецы в клятвопреступники нарушали девятую заповедь.

В этом перечислении не подразумевались лишь нарушители десятой заповеди ("Не пожелай"); сравните, однако, с Рим. 7:7. Свой "список" апостол завершает всеобъемлющей ссылкой на всякое поведение, противное здравому учению (сравните 2-Тим. 1:13), включая, конечно, и поведение самих лжеучителей. Слово "дидаскалиа" переведенное как "учение", встречаем в этом послании 7 раз: 1:10; 4:1, б, 13, 16; 5:17; 6:1.

1-Тим. 1:11 . Мерилом того, что было "здравым учением", и что таковым не являлось, для Павла было, конечно, славное благовестие о Христе блаженного (т. е. благословенного) Бога, которое Он вверил Своему апостолу (сравните 1-Фес. 2:4; Тит. 1:3) и которое тот проповедовал в Ефесе (Деян. 20:17-27).

Б. Павел о своем опыте благодати (1:12-17)

1-Тим. 1:12 . Видимо, мысль о собственной греховности в сочетании с мыслью о благовестии, доверенном ему, вызвала в Павле сильный прилив благодарности. Не случайно стих этот начинается со слова "благодарю". Чувство благодарности рождалось в апостоле от сознания, что Бог в милости Своей дал ему необходимую силу (сравните Фил. 4:13) и, признав его заслуживающим доверия, удостоил высшего служения.

1-Тим. 1:13 . Апостол ведь звал, что был хулитель и гонитель и обидчик; говоря так, он не преувеличивал ради красного словца (Деян. 22:4-5,19-20; 26:9-11). И все-таки он был помилован, потому что (так) поступал по неведению, в неверие. Гнев Божий вызывает сознательная непокорность (к примеру, Чис. 15:22-31; Евр. 10:26). Но к невежественным и заблуждающимся Бог мягок (Евр. 5:2). Когда-то немецкий философ Ницше сказал: "Если бы мне сумели доказать, что Бог существует, я бы еще менее поверил в Него". Но неверию Павла несвойственно было подобное упрямство.

1-Тим. 1:14 . Потому и стал он объектом милости Божией, а не гнева Его. Божия благодать далеко превзошла масштабы серьезного греха, в котором был повинен Павел. Бог излил на него в изобилии веру и любовь во Христе (примерно так передан этот стих по-английски). Все, в чем имел он недостаток, дано ему было сверх меры благодатью Господа. Здесь, возможно, подразумевается та сила для служения Христу, о которой апостол говорит в 12 стих

1-Тим. 1:15 . Причина перехода Павла к теме о себе, начатой в 12. Стих, выясняется здесь: переход этот вызван был желанием засвидетельствовать о цели воплощения

Христа Иисуса; Он пришел в мир не для того только, чтобы подать пример или показать, что тревожится о людях. Целью Его было спасти грешников из их бедственного духовного состояния. (Павел подчеркивает при этом, что среди грешников он - первый, т. е. наихудший.) Апостол хотел, чтобы относительно цели Господа никто не заблуждался. Сказанное им на этот счет - верно и всякого принятия достояно. (Схожие обороты встречаем в посланиях Павла еще четыре раза: 3:1; 4:9; 2-Тим. 2:11; Тит. 3:8.)

1-Тим. 1:16 . В сущности Бог для того и спас Павла, чтобы на его примере явить грешникам план их спасения. Будучи "первым из грешников" (сравните с другими отзывами Павла о себе в 1-Кор. 15:9 и в Еф. 3:8), апостол являл собой крайний пример. И если у Бога хватило милости и долготерпения по отношению к нему, то хватит их и для любого другого человека. Все, кто последуют за Ним, да имеют этот пример перед собою. Первый из грешников стал святым; один из злейших врагов Божиих стал одним из вернейших слуг Его. В широком диапазоне между этими двумя крайностями найдется место для всех грешников.

1-Тим. 1:17 . Созерцание Божией благодати, а собственном случае побуждает Павла к провозглашению типичного для него славословия, которое исполнено благоговейности и любви к Господу. В образе Царя веков - превознесение Бога над всеми приливами и отливами человеческой истории. Нетленный (в значении "бессмертный") и невидимый - два основных атрибута Бога, которые свидетельствуют о Его вечности и духовной природе. Словом единый подчеркивается Его уникальность, а типично еврейской монотеистической манере. Только этот Бог достоин чести и славы во веки. Аминь (сравните 6:16).

В. "Завещание" Павла Тимофею (1:18-20)

1-Тим. 1:18 . После короткого отступления (стихи 12-17), касавшегося его лично, Павел возвращается к конкретным проблемам, стоявшим перед Тимофеем, с которых, собственно, и начинает это письмо (стих 3). Преподаю тебе, т. е. наставляю тебя; подразумевается, относительно лжеучений и тех, кто их распространяет (о чем упоминалось в стихе 3). Апостол "наставлял" своего молодого ученика сообразно с бывшими о нем пророчествами (касательно призвания Тимофея на служение и пригодности его к этому). Когда и кем были эти пророчества изречены, остается только гадать.

В 6:12 содержится намек на них; таким образом, напрашивается вывод, что благодаря упомянутым пророчествам Павел утвердился в своем убеждении, что Тимофей - добрый воин, способный успешно бороться против заблуждений, проникших в Ефесскую церковь. И самого Тимофея, надо думать, пророчества относительно него должны были вдохновлять в борьбе и служении.

1-Тим. 1:19 . Если в Еф. 6:10-17 Павел детально описывает предметы христианского вооружения для ведения духовной войны, то тут он говорит только о двух из них: о вере и доброй совести. Они всегда, кажется, упоминаются рядом (сравните 1-Тим. 1:3; 3:9). Сильный в одном силен и в другом. И, напротив, за поражением в одном следует поражение в другом.

Так, некоторые, отвергнувши (здесь сильно звучащее греческое слово "апотео", буквально означающее "оттолкнуть прочь"; в Новом Завете это слово употреблено еще в двух местах: в Деян. 7:27 и в Рим. 11:1-2) добрую совесть, потерпели поражение (фигурально выражаясь - "кораблекрушение") в вере. Богословские заблуждения нередко коренятся в нравственном падении.

1-Тим. 1:20 . Двое являли печальный тому пример в Ефесе. Именей (сравните 2-Тим. 2:17) и Александр. Трудно сказать, об одном и том же ли человеке, носившем это выя, говорится здесь, в Деян. 19:33 и в 2-Тим. 4:14. Возможно, это были разные люди. Двоих, упоминаемых им тут богохульников, апостол Павел постановил предать сатане. Это, возможно, означало отлучение их от церкви (сравните 1-Кор. 5:1-5) и обречение, таким образом, на пребывание в той духовной сфере, которая контролируется сатаной (2-Кор. 4:4).

Ибо Павел рассматривал христианскую общину как сферу, в которой верующие имеют небесную защиту и вне которой они терпят ущерб, порой весьма ощутимый, болезненный (сравните 1-Кор. 5:5). Так или иначе, мера, примененная Павлом по отношению к двум отступникам, была направлена на их исправление. Стремлением не покарать, но исцелить руководствовался апостол.

Предисловие . Послания эти неслучайно называют пастырскими, это - наставления для Тимофея, исполняющего пастырские обязанности.
Конечно, их могли читать все члены собраний: у Бога нет секретов от христиан и от того, что Он советует старшим м ужчинам, поставленным руководить деятельностью собрания. Однако наставления данных писем касались, прежде всего, пастырской работы в собрании: они показывают, с какими проблемами сталкивались пастыри собраний в 1 веке, и как им надлежало эти проблемы решать, чтобы вся деятельность совершалась во славу Божию.

Кем был Тимофей? Когда Павел посетил Листру, он встретил там Тимофея, который к тому времени уже был учеником Христа (Деян. 14:6; 16:1). Он был сыном грека и иудеянки (Деян. 16:1). Неизвестно, как относился ко Христу его отец, но, по крайней мере, его мать, Евника, и бабушка, Лоида, приняли Иисуса Христа (2Тим. 1:5).

Благодаря наставлениям матери и бабушки, Тимофей хорошо знал Ветхозаветные Писания с детства (2 Тим. 3:15). Апостол Павел, видимо, заметил духовные устремления Тимофея и взял его под свою опеку, став для него духовным отцом, ибо обращался к нему Павел как к своему "возлюбленному сыну" (2 Тим. 1:2).

Рвение Тимофея к служению проявилось очень рано (1Тим. 1:18; 4:14; 2Тим. 4:5). Однако, судя по тому, что Павел часто побуждал Тимофея к уверенности в своих действиях и решительности - Тимофей в начале своего призвания был скромен, не уверен в себе и застенчив, что свойственно правильно воспитанным юношам (2Тим. 1:7; 4:2,5).
Павел учил его тому, что ничто, включая и юность, не должно стать христианину препятствием в служении (1Тим. 4:12; 2Тим. 2:1-7; 4:5). Тимофей обязан был "воинствовать, как добрый воин" Господа (1Тим. 1:18; 6:12), активно распространяя слово Божие и горячо защищая истину благовестия, с использованием для этого своего дарования в полной мере (1 Тим. 4:14; 2 Тим. 1:6).

С тех пор, как Павел взял Тимофея к себе в спутники, он приобрёл в его лице - верного сотрудника в слове Божием (1Кор. 16:10; 1Фес. 3:2). Со временем апостол стал доверять ему настолько, что посылал с разными поручениями в отдалённые собрания в качестве своего представителя и духовного наставника, способного укреплять собрания в истинной вере и ободрять их (1Фес. 3:2-5;Фил. 2:19).
Этот молодой человек стал настолько дорог апостолу, что в своем последнем послании он трогательно просит его прийти к нему в последние дни его пребывания в тюрьме и на этой земле (2Тим. 1:4; 4:9,21).
(использованы выдержки из материала исследования учёных Даллаской духовной семинарии)

1:1 Павел, Апостол Иисуса Христа по повелению Бога, Спасителя нашего, и Господа Иисуса Христа, надежды нашей,
Апостол, как помним - это человек, посланный непосредственно Иисусом Христом свидетельствовать о значении для человечества веры в Мессию Божьего. В том, чтобы Павел (в прошлом - Савл) стал благовестником - была воля Бога и воскресшего Христа Его.

Бога, Спасителя нашего - спасение человечества от греха и смерти через искупление Христово и принятие искупления в Новом Завете - является замыслом Бога, Отца Иисуса Христа. Потому Павел назвал Бога - спасителем, а Иисуса Христа – надеждою: и Господа Иисуса Христа, надежды нашей. Каждый христианин всегда мог надеяться на поддержку Христову, на то, что Иисус - ходатай пред Богом о спасении - лично за него (1Иоан.2:1,2) как посредник Нового завета (1Тим.2:5)

1:2 Тимофею, истинному сыну в вере: благодать, милость, мир от Бога, Отца нашего, и Христа Иисуса, Господа нашего.
Павел любил Тимофея как своего сына в вере: видимо, этот молодой человек впитывал все наставления апостола - подобно тому, как любящие сыновья впитывают наставления отца, с большим желанием и, применяя их в жизни. Это укрепляло Тимофея на пути сотрудничества с Павлам в Божьем слове. Тимофей назван истинным сыном, настоящим, таким, какой и должен быть христианин, посвятивший свою жизнь служению Богу и Христу Его. Павел желает Тимофею всяческих духовных благословений, которые сильны дать свыше Бог и Христос Его - служителям своим.

1:3 Отходя в Македонию, я просил тебя пребыть в Ефесе и увещевать некоторых, чтобы они не учили иному
Павел оставлял Тимофея в Ефесе вместо себя для того, чтобы не давать возможность разного рода свободным «благовестникам» учить верующих не тому, чему учил Павел. Тимофей должен был «вычислять» всех, кто препятствует развитию и укреплению истинного учения о Боге и Христе Его в сердцах и умах соверующих - для того, чтобы вовремя их останавливать через вразумление увещеванием.

1:4 и не занимались баснями и родословиями бесконечными, которые производят больше споры, нежели Божие назидание в вере.
Если кто-то из благовестников и намерен увещевать собрания от имени Христова, то такие должны понимать, что спорить о маловажных деталях основного учения о Боге и Его намерениях -не имеет никакого смысла и не приносит никакой пользы. Ну что могло изменить в основах вероисповедания выяснение вопроса, например, о подробностях родословной каждого прародителя Христа - при том, что уже достоверно известно о Мессианстве Иисуса Христа и его воскресении из мёртвых? Ровным счётом - ничего.

А потому, выяснение мелочей - это всегда, не только в 1 веке - занятие пустое и даже вредное для христиан: никакой духовной ценности они не представляют, созидания в основах вероисповедания - не приносят, отнимают впустую время, отвлекая внимание от основ христианской деятельности и исполнения воли Бога.
Подобные дискуссии создают лишь иллюзию обсуждения Божьего слова, всякая такая пустая демагогия с полемикой разрушает основы духовности всего собрания.

1:5 Цель же увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры,
Тимофей должен учиться пресекать подобное бесцельное и бесполезное времяпровождение «благовестников» в христианских собраниях, разъясняя, что целью увещевания (уж если «благовестники» желают увещевать) - является разъяснить собраниям значение искренней любви христиан - к Богу и друг ко другу, побуждающей к добрым и правильным делам, сохранению чистой совести и укреплению в основах веры, в главном, не мудрствуя сверх того, что написано в слове Бога.

1:6 от чего отступив, некоторые уклонились в пустословие,
на момент отшествия Павла уже в собраниях обнаруживались такие деятели, чьё мудрствование сверх написанного (пустословие, не основанное на слове Бога учение) мешало созиданию в вере, отвлекая внимание от основной цели благовествования, раскрывающей людям любовь Бога и Христа Его к человечеству

1:7 желая быть законоучителями, но не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают.
И такие пустые деятели претендовали на статус учителей от Бога, они желали показать собранию себя и свои умозаключения, со знанием дела приступая к ответственности наставления и обучения по закону Моисееву. Однако, свою несостоятельность в качестве наставников на путь Христов - они не признавали, а продолжали утверждать то, в чём совсем ничего не понимали.

Заметим, апостол писал об этом Тимофею в уверенности, что этот молодой брат сможет распознать всех пустословов, сравнивая то, чему они учат - с тем, чему сам был научен от Павла. Подробности борьбы с таким явлением законничества - Павел Тимофею не расписывает, он сам должен был ориентироваться на месте в каждой ситуации, поступая так, чтобы пресечь деятельность всех горе-проповедников и разоблачить их несостоятельность при помощи дара убеждения в слове Божьем.

1:8 А мы знаем, что закон добр, если кто законно употребляет его,
Павел не говорит о том, что закон Моисеев неправильный: закон Божий всегда приносит только пользу - при условии, если правильно понимать его и применять (законно употреблять ). Ведь сам Павел, по сути, очень часто ссылался на Моисеев закон, разъясняя значение прихода, смерти и воскресения Мессии - по закону и пророкам (1Кор.15:3,4).
Однако некоторые почитатели Моисеева закона, как видим, неправильно истолковывали его и побуждали христиан исполнять его даже после смерти и искупления Христова.

1:9 зная, что закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц,
10 для блудников, мужеложников, человекохищников, (клеветников, скотоложников,) лжецов, клятвопреступников, и для всего, что противно здравому учению,
Павел разъясняет смысл предназначения закона запретов и наказаний: он необходим в Божьем обществе для грешников. Когда Израиль был греховен, как и все, для того, чтобы стать Обществом Божьего народа - ему понадобился закон запретов и наказаний в виде Моисеева закона: всё, что было нельзя делать служителю Бога - закон назвал грехом, таким способом обозначив грех.
Благодаря закону запретов и наказания за грехи, Израиль, как ребёнок через наказания от любящего Отца - приучался к послушанию и должен был взрослеть, возрастая духовно. В конечном итоге этот «детоводитель» должен был привести Израиль к принятию Христа (Гал.3:24)

Зачем Павел говорит о законе Моисея - Тимофею?
Затем, чтобы дать ему аргументы в помощь для убеждения и наставления в истинном вероисповедании: поскольку теперь поклонники Бога обратились ко Христу - значит, они выросли из закона запретов. И поскольку Моисеев закон уже привёл весь «детский сад» ко Христу (Гал.3:24) – теперь он уже не нужен.
Лжеучители же побуждают снова вернуться к исполнению закона запретов. Так зачем же христианам - снова "впадать в детство"? (см. также Гал.3:24-27 )
Это не здраво, как не здраво и учение лжеучителей, призывающее христиан возвращаться к исполнению Моисеева закона.

Христиане учатся обходиться без оного, обучая своё внутреннее восприятие различению добра и зла: для зрелого плода святого духа, которым может стать каждый христианин, не нужен закон запретов (Моисеев закон), они сами будут желать поступать правильно - всегда и во всех ситуациях , даже если в этом мире их не поймут и не примут, и даже если из-за этого они пострадают (Гал.5:22, 23)

1:11 по славному благовестию блаженного Бога, которое мне вверено.
Эти знания о значении Моисеева закона для грешников (коими были и израильтяне) - апостол Павел передавал согласно повеления Бога, доверившего Павлу служение благовестника.
Далее Павел переходит к выражению благодарности Богу, призвавшему Павла на это служение, и делится своим личным опытом в принятии Божьей благодати:

1:12 Благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение,
Павел признаёт, что если бы Бог не помог, не было бы у Павла сил исполнять вверенное ему служение благовестника. Павел несказанно благодарен Богу за то, что Он посчитал Павла пригодным для выполнения этой миссии: многие, знающие Павла ещё в качестве фарисея Савла, могли бы удивиться тому, что Бог признал его верным - в то время, когда он активно противодействовал распространению христианства:

1:13 меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик, но помилован потому, что [так] поступал по неведению, в неверии;
Павел разъяснил, почему Бог поступил так: Он увидел в Савле огромный потенциал Своего верного служителя, поступающего неправильно не потому, что он противился Богу. А потому, что Савл был уверен, что поступает правильно и служит Богу именно тем, что истребляет христиан. Павел не понимал ещё тогда, что Христос - Божий Мессия и есть, он искренне и верно служил своему Богу по вере отцов своих, отстаивая служение Ветхого Завета (Деян. 22:4-5, 19-20; 26:9-11)

1:14 благодать же Господа нашего (Иисуса Христа) открылась [во мне] обильно с верою и любовью во Христе Иисусе.
Бог, видя, что ревностного Павла невозможно остановить и переубедить иначе, чем вмешательством свыше - велел Иисусу Христу вмешаться, и Иисус с небес помог Павлу стать на правильный путь служения Богу (Деян.9 гл.; Гал.1:15). Благодаря помощи свыше Павел смог во всей полноте вкусить изобилие благодати, излившейся на него с небес, поверив во Христа, приняв его и полюбив всем сердцем.

1:15 Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый.
Именно поэтому Павел с такой уверенностью свидетельствует об истинности исполнения намерений Бога по спасению грешников через Иисуса Христа: он оказался первым хулителем и гонителем Христа, на котором явлена миру милость Божия. Хотя по факту преследования христиан Павел не заслужил такого к себе милостивого отношения - тем не менее, Бог простил его и призвал ко спасению через принятие Иисуса Христа.

1:16 Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной.
По сути, на примере помилования Павла - Иисус Христос показал миру, насколько велико долготерпение Божие - ради того, чтобы люди приняли его жертву для своего спасения: если у Бога хватило любви, милости и долготерпения по отношению к Павлу (первейшему, можно сказать, негодяю и богопротивнику по факту) , и если Бог дождался времени, когда Павел, наконец, смог принять Христа для своего спасения, то хватит их у Бога - и для любого другого человека. Бог дождётся, когда Христа Иисуса примут многие, и благодаря этому - все они смогут достичь спасения и вечной жизни.
И уж если первейший из грешников стал святым, и один из злейших врагов Божиих стал одним из вернейших слуг Его - то в широком диапазоне между этими двумя крайностями найдется место для всех остальных грешников.

1:17 Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава во веки веков. Аминь.
Здесь речь идёт не об Иисусе Христе, сыне Божием, а об Отце Христа, о Боге Всевышнем.
Павел, милостью свыше вместив всю любовь и долготерпение Божие, а также смысл Его замысла по спасению человечества от греха и смерти через искупление Христово - не может не выразить Всевышнему благодарность за эту незаслуженную доброту и благодать. Он называет Всевышнего - царём времён нетленным и невидимым: и на самом деле, ведь Бог -Творец - властелин времени, Царь в Своём бесконечном мироздании и единственный невидимый духовный мудрый Правитель, разработавший план по спасению потомков Адама от смерти и контролирующий воплощение Своего плана в жизнь. Именно Он достоин принять честь и славу от всего своего разумного творения (Откр.4:11)

1:18 Преподаю тебе, сын [мой] Тимофей, сообразно с бывшими о тебе пророчествами, такое завещание,
Апостол пишет завещание своему духовному сыну, рождённому благодаря благодати благовествования:

чтобы ты воинствовал согласно с ними, как добрый воин, надлежит Тимофею по отшествии Павла воинствовать в слове Божием, пребывая в согласии с ними - с Богом и Христом Его (согласно с ними ). Хороший воин никогда не станет перечить своему военачальнику, но всегда с готовностью отдаст и жизнь свою, если она потребуется для исполнения воли военачальника.
Так и Тимофей должен быть хорошим воином у Бога и Христа Его - согласно тем впечатлениям и прогнозам о нём, какие сложились у апостолов по поводу призвания Тимофея на служение и полной пригодности его к этому. (сообразно с бывшими о тебе пророчествами ) Все, кто сталкивался с Тимофеем в служении - пророчил ему благодатью Господа большой успех на духовном поприще, и Тимофей, по мнению Павла, должен был бы эти ожидания братьев оправдать своим верным и ревностным служением Богу и Христу Его.

1:19 имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере;
Причина ломки веры многих христиан была сокрыта в их нравственном и духовном падении: какие-либо неправедные поступки делали их совесть чёрствой и невосприимчивой к истинному слову Божьему, поэтому они и начинали увлекаться изложением своих собственных версий благовествования в собраниях, с чем Тимофею и предстояло бороться (Павел вернулся к мысли 1:3-7)
Тимофею же Павел завещал сохранять чистую совесть и иметь крепкую веру: две эти составляющих христианина защитят его от кораблекрушения в вере, которое терпят некоторые бессовестные.

1:20 таковы Именей и Александр, которых я предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать.
Именей позже вновь упоминается Павлом как один из тех, которые "отступили от истины" и исказили её своими вероучениями (2Тим. 2:17,18)
Что касается Александра, то трудно сказать, кто он и есть ли какая-нибудь связь между Александром, фигурирующим в данном стихе, и Александром, упоминаемым в Деян. 19:33.34 и 2Тим. 4:14.15.

Так или иначе, эти двое названы Павлом в качестве печальной духовной практики в Ефесе. Поскольку апостол Павел постановил предать их сатане, стало быть, их провинность выходила за рамки незначительных оплошностей и нечаянных проступков (см. 1Кор. 5:1-5)

Отлучение их от собрания (исключение из христианской общины) обрекало их на обитание в той духовной сфере, которая контролируется и поддерживается сатаной (2Кор. 4:4). Мера, примененная Павлом по отношению к этим двум отступникам, была направлена на их исправление: лишившись защиты Господа вне собрания, эти двое имели возможность вкусить плод своего отступничества и понести тот ущерб, который мог бы побудить их раскаяться и вернуться к Господу (см. 1Кор. 5:5). Наказывая этих отступников, Павел руководствовался стремлением не столько наказать, сколько исцелить «больных» грехом противления истине Божией.
С другой стороны, предупреждение Павла о том, что эти двое - опасны для духовности христианских собраний, является примером защиты верующих от духовных противников: приди они в собрания как учителя - их уже не встретят, как учителей Божьего слова.

Введение.

Пастырские послания.

Так обычно называют два письма Павла к Тимофею и одно - Титу. Две особенности отличают эти три письма Павла от остальных его посланий: 1) Они относятся к последним из написанных апостолом и отражают те заботы, которые тяготили его перед концом его служения. 2) Они явно обращены не к той или иной общине, а к двум молодым людям, которые несли пастырское служение. Это не свидетельствовало, что письма не предназначались для прочтения перед церквами. Не означает это и того, что они были своего рода "памятками" для исполнявших пастырские обязанности.

Все три послания очень интересны и с общей точки зрения, они выделяются среди всего написанного Павлом. Они носят очень личный и практический характер, отличаясь в то же время известной несистематичностью. Возраставшая нужда в устроении церквей и сознание Павла, что его постоянное воздействие на них скоро прекратится, побудила апостола высказаться по ряду вопросов церковной жизни и пастырского служения, и с тех пор это неизменно приносит Церкви громадную пользу.

Время написания.

Миссионерские путешествия Павла совершались примерно на протяжении 48-56 годов. С 56 г. по 60 г. он проходил через инстанции римских судов, пока не попал, в конце концов, в столицу империи. Два года (61-62) он содержался там под домашним арестом, после чего, как можно предполагать, был освобожден. С 62 по 67 годы Павел вновь более или менее свободно путешествовал, оставив Тимофея в Ефесе, а Тита на Крите; в какое-то время он написал сначала одному, а потом другому по письму: Так что 1-Тимофею и Титу были, вероятно, написаны между 63 и 66 годами. Второе письмо Тимофею Павел написал после того, как вновь попал в заключение. И, значит, 2-Тимофею, последнее из посланий апостола, было написано примерно в 67 году.

Кому адресовано.

1. Тимофей. Он был сыном грека и еврейки (Деян. 16:1). Нет указаний на то, что и отец Тимофея был христианином, но его мать, Евника, и бабушка, Лоида, известны были своей искренней верой во Христа (2-Тим. 1:5). Тимофей, несомненно, жил в Листре, когда Павел посетил этот город во время своего первого миссионерского путешествия (Деян. 14:6; 16:1). Точно нельзя сказать, Павел ли привел Тимофея ко Христу.

Во всяком случае, благодаря матери и бабушке, Тимофей уже хорошо знал Ветхозаветные Писания (2-Тим. 3:15), и Павел взял его под свое покровительство как подававшего надежды. Апостол сделался, таким образом, духовным отцом этого молодого человека и обращался к нему как к "истинному сыну в вере" (1-Тим. 1:2) и как к своему "возлюбленному сыну" (2-Тим. 1:2; сравните Фил. 2:22).

Способность Тимофея к служению выявилась рано (1-Тим. 1:18; 4:14; 2-Тим. 4:5). Потому и взял его Павел себе в спутники, и он стал одним из самых верных сотрудников апостола (сравните Рим. 16:21; 1-Кор. 16:10; Фил. 2:19-22; 1-Фес. 3:2), надежным представителем и посланием его (Деян. 19:22; 1-Кор. 4:17; 2-Кор. 1:19; Фил. 2:19; 1-Фес. 3:2,6).

В шести из посланий Павла Тимофей упоминается в приветствиях (2-Кор. 1:1; Фил. 1:1; Кол. 1:1; 1-Фес. 1:1; 2-Фес. 1:1; Филим. 1:1). Этот молодой человек стал настолько дорог апостолу, что в своем последнем послании он трогательно просит его прийти к нему в последние дни его пребывания в тюрьме и на этой земле (2-Тим. 1:4; 4:9,21).

После освобождения из первых своих "уз" в Риме Павел, в сопровождении Тимофея, вновь посетил некоторые из церквей в Асии, включая Ефесскую церковь. Уезжая из Ефеса, апостол оставил там Тимофея как руководителя местной христианской общины. Через какое-то время он написал ему туда письмо (1-Тимофею), чтобы наставить и ободрить его в этом служении.

Возможно, по характеру Тимофей был робок, застенчив и не слишком активен (2-Тим. 1:7). Поэтому Павел неоднократно побуждал его к энергичным, уверенным действиям (1-Тим. 1:3; 4:11; 5:7; 6:2; 2-Тим. 3:14; 4:2,5). Ничто, включая и юность Тимофея (1-Тим. 4:12), не должно было стать ему препятствием в служении (2-Тим. 2:1-7; 4:5). Он обязан был "воинствовать, как добрый воин" (1-Тим. 1:18; 6:12), активно распространяя благовестие и горячо защищая его, с использованием для этого в полной мере своего дарования (1-Тим. 4:14; 2-Тим. 1:6).

2. Тит. О нем известно меньше чем о Тимофее. Он тоже был либо одним из тех, кого Павел обратил, либо его подопечным (Тит. 1:4), но когда и где он уверовал - неизвестно. Нет сведения и о семье его, как и о его прошлом, кроме того, что он был из язычников (Гал. 2:3).

Не вызывает, однако, сомнения, что Тит был надежным сотрудником Павла. Апостол поручил ему выполнение одной из самых трудных и деликатных задач - быть его представителем в неспокойном Коринфе (2-Кор. 2:13; 7:6-7,13-13; 8:6,16-17). Между двумя своими заключениями в Риме Павел побывал вместе с Титом на Крите и оставил его там продолжать начатую ими работу (Тит. 1:3). Позднее, когда Павел второй раз был в заключении, Тит отправился из Крита в Далматию (2-Тим 4:10), как предполагают, с целью ее евангелизации.

План книги:

I. Приветствие (1:1-2)

II. Наставления относительно лжеучителей (1:3-20)

А. Предостережения относительно их (1:3-11)

Б. Павел о своем опыте благодати (1:12-17)

В. "Завещание" Павла Тимофею (1:18-20)

III. Наставления относительно поведения в церкви (2:1 - 3:13)

А. Наставления относительно молитвы (2:1-7)

Б. Наставления относительно мужчин и женщин в церкви

В. Наставления относительно епископов и диаконов (3:1-13)

IV. Наставления относительно соблюдения истины в церкви (3:14 - 4:16)

А. Церковь и ее истина (3:14-16)

Б. Предвещание отступничества (4:1-5)

В. Об ответственности доброго служителя Христова (4:6-16)

V. Наставления относительно различных групп верующих в церкви (5:1 - 6:10)

А. О разных возрастных группах (5:1-2)

Б. О вдовах (5:3-16)

В. О пресвитерах (5:17-25)

Г. О рабах и господах (6:1-2)

Д. О еретиках и алчных (6:3-10)

VI. Последние наставления Тимофею (6:11-21)

А. Призыв к благочестию (6:11-14)

Б. Наставления относительно богатых (6:17-19)

В. Призыв хранить верность (6:20-21)