Судьба крепостных крестьян. Шесть выдающихся россиян, вышедших из крепостных. Крепостные были бесправными и не могли пожаловаться на помещика
Нелегко жилось крестьянам во время, описанное А. С. Пушкиным в повести «Дубровский», — время крепостного права. Очень часто помещики обращались с ними жестоко и несправедливо.
Особенно тяжело было крепостным у таких помещи-ков, как Троекуров. Богатство и знатный род Троекурова давали ему огромную власть над людьми и возможность удовлетворения любых желаний. Люди для этого избало-ванного и необразованного человека были игрушками, не имеющими ни души, ни собственной воли (причем не только крепостные). Он держал под замком горничных, кото-рые должны были заниматься рукоделием, насильно выда-вал их замуж по своему усмотрению. В то же время соба-кам помещика жилось лучше, чем людям. С крестьянами и дворовыми Кирила Петрович обходился «строго и свое-нравно», те боялись барина, однако надеялись на его по-кровительство в отношениях с соседями.
Совсем другие взаимоотношения сложились с крепост-ными у соседа Троекурова — Андрея Гавриловича Дубров-ского. Крестьяне любили и уважали своего барина, они искренне переживали его болезнь и с надеждой ждали при-езда сына Андрея Гавриловича — молодого Владимира Дубровского.
Случилось так, что ссора между бывшими друзьями — Дубровским и Троекуровым — привела к передаче иму-щества первого (вместе с домом и крепостными) Троекуро-ву. В конечном счете, Андрей Гаврилович, тяжело пере-живший оскорбление соседа и несправедливое решение суда, умирает.
Крестьяне Дубровского очень привязаны к своим хозя-евам и полны решимости не позволить передать себя вод власть жестокого Троекурова. Крепостные готовы защи-щать своих хозяев и, узнав о решении суда и смерти старо-го барина, поднимают бунт. Дубровский вовремя засту-пился за приказных, которые приехали разъяснить поло-жение дел после передачи имущества. Крестьяне уже со-брались вязать исправника и заместителя земского суда Шабашкина с криками: «Ребята! долой их!», когда моло-дой барин остановил их, объяснив, что своими поступками крестьяне могут повредить и себе, и ему.
Приказные совершили ошибку, оставшись ночевать в доме Дубровского, ведь народ хоть и затих, но несправед-ливости не простил. Когда молодой барин обходил ночью дом, он встретил Архипа с топором, который сперва объяс-нил, что он «пришел... было проведать, все ли дома», но после честно признался в своем глубинном желании: «всех бы разом, так и концы в воду».
Дубровский понимает, что дело зашло слишком далеко, он сам поставлен в безвыходное положение, лишен помес-тья и потерял отца из-за самодурства соседа, однако уве-рен и в том, что «не приказные виноваты».
Дубровский решил сжечь свой дом, чтобы он не достал-ся чужим людям, и велит вывести свою няню и других оставшихся в доме людей, кроме приказных, во двор.
Когда дворовые по приказу барина подожгли дом. Владимир забеспокоился о приказных: ему показалось, что он запер дверь в их комнату, и тем не удастся выбраться из пожара. Он просит Архипа сходить прове-рить, открыта ли дверь, с наказом отпереть ее, если закрыта. Однако у Архипа свое мнение на этот счет. Он винит в происходящем людей, принесших злую весть, и накрепко запирает дверь. Приказные обречены на смерть. Этот поступок может охарактеризовать кузнеца Архипа как жестокого и безжалостного человека, однако это именно он лезет через некоторое время на крышу, не побоявшись огня, чтобы спасти обезумевшую от страха кошку. Это он укоряет мальчишек, радующихся неожи-данной забаве: «Бога вы не боитесь: божья тварь поги-бает, а вы сдуру радуетесь».
Кузнец Архип — сильный человек, но ему не хватает образованности, чтобы понять всю глубину и серьезность сложившейся ситуации. Материал с сайта
Не у всех крепостных хватило решимости и смелости довести начатое дело до конца. Лишь несколько человек исчезли из Кистеневки после пожара: кузнец Архип, няня Егоровна, кузнец Антон и дворовый человек Гри-горий. Ну и, конечно, Владимир Дубровский, который хотел восстановить справедливость и не видел для себя другого выхода.
В окрестностях, наводя страх на помещиков, появились разбойники, которые грабили помещичьи дома и сжигали их. Дубровский стал предводителем разбойников, он «сла-вился умом, отважностью и каким-то великодушием». Про-винившиеся крестьяне и крепостные, замученные жестоко-стью своих хозяев, бежали в лес и также вступали в отряд «народных мстителей».
Таким образом, ссора Троекурова со старым Дубров-ским послужила лишь спичкой, сумевшей зажечь пламя народного недовольства несправедливостью и самодурством помещиков, заставившей крестьян вступить в непримири-мую борьбу со своими угнетателями.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском
На этой странице материал по темам:
- изображение крестьян в повести дубровский
- отношение дубровского к крестьянам и дворовым
- пушкин барина крестьянина
- характеристика архипа кузнеца
- сочинение дубровский и крепостные
ТАРАСОВ Борис Юрьевич
"РОССИЯ КРЕПОСТНАЯ. ИСТОРИЯ НАРОДНОГО РАБСТВА"
С благодарностью посвящаю книгу моей жене Даше, деятельная помощь и поддержка которой помогли появлению этой работы
О том, что в России существовало крепостное право, знают все. Но что оно представляло собой на самом деле - сегодня не знает почти никто. Не будет преувеличением утверждать, что после гневных обличений крепостничества А. Герценом и еще несколькими писателями и публицистами того времени проблема была окружена своего рода заговором умолчания, продолжающимся до сих пор. Причина в том, что правда о двухвековом периоде народного рабства оказывается часто слишком неудобной по разным соображениям. Авторы академических исследований предпочитают углубляться в хозяйственные подробности, часто оставляя без внимания социальное и нравственное значение явления в целом; авторы учебных и научно-популярных работ избегают освещения этой темы, предпочитая ей более героические и патриотические сюжеты. В результате из исторической памяти общества выпадает целая эпоха, а точнее - формируются неверные представления о ней, не имеющие ничего общего с действительностью. Если и вспоминают о крепостных порядках, то непременно начинают утверждать о «патриархальности» взаимоотношений крестьян и помещиков, совершенно упуская из виду, что еще на момент начала крестьянской реформы 23 миллиона русских крестьян с точки зрения законов Российской империи представляли собой полную частную собственность своих господ. И эта «крещеная собственность» продавалась с разлучением семей, ссылалась в Сибирь, проигрывалась в карты и, наконец, погибала под кнутами и розгами от бесчеловечных наказаний не только до самой даты «освобождения» 19 февраля 1861 года, но в некоторых случаях еще в течение нескольких лет после нее. А многие юридические и бытовые пережитки крепостничества оставались в силе почти до последних дней существования империи.
Сформировавшийся искаженный взгляд на крепостную эпоху преодолеть трудно. Чтобы развеять накопившиеся за прошедшее время недобросовестные утверждения и домыслы, растиражированные во множестве изданий, потребуется еще немало усилий. Но тем ценнее для достижения этой цели и восстановления истины мнения современников и очевидцев эпохи, не просто живших при крепостном праве, но познавших его на собственном опыте - помещиков и их крепостных людей. Поэтому их свидетельствам уделено особое внимание на страницах предлагаемой вниманию читателя книги. Они, а также объективные данные других источников, фрагменты полицейских отчетов и законодательных постановлений, именных императорских указов, крестьянские челобитные открывают Россию с малознакомой и непривычной стороны. Кому-то это «закулисье» великой империи может показаться слишком неприглядным. Но нельзя забывать, что историческая правда всегда «горчит» по сравнению с подслащенным и отретушированным историческим мифом.
Глава I. Несносное и жестокое иго
Наша матушка-старина богата, даже с избытком, такими фактами, о которых нынешнему поколению не придет в голову и во сне. Есть о чем написать…
Русская старина, т. 27, 1879 г.
Как русские крестьяне оказались в рабстве на своей земле
Вступив на престол крупнейшей монархии мира при чрезвычайно сомнительных обстоятельствах, молодая немецкая принцесса, получившая известность под именем Екатерины Великой, чтобы сохранить власть, а вместе с ней и свою жизнь, была вынуждена внимательно прислушиваться и присматриваться к тому, что происходит в ее обширной державе. Поступавшая информация была крайне неутешительной, но в ее достоверности сомневаться не приходилось, поскольку сведения приходили из надежных источников.
Так, граф П. Панин сообщал императрице: «Господские поборы и барщинные работы не только превосходят примеры ближайших заграничных жителей, но частенько выступают и из сносности человеческой».
Не редкостью в России второй половины XVIII века была четырех-, пяти-, а то и шестидневная барщина. Это значило, что всю неделю крестьянин работал на пашне помещика, а для того, чтобы возделать свой участок, с которого он не только кормил семью, но и платил казенные подати - у него оставались только воскресный день и ночи.
А. Радищев передавал свой разговор с мужиком: «Бог в помощь, - сказал я, подошед к пахарю, который, не останавливаясь, доканчивал зачатую борозду.
Разве тебе во всю неделю нет времени работать, что ты и воскресенью не спускаешь, да еще и в самый жар?
В неделе-то, барин, шесть дней, а мы шесть раз в неделю ходим на барщину; да под вечером возим вставшее в лесу сено на господский двор, коли погода хороша»…
Новгородский губернатор Сивере доносил Екатерине, что поборы помещиков со своих крепостных «превосходят всякое вероятие». Состояние деревенских жителей современниками прямо характеризовалось как рабство.
Иностранные путешественники, побывавшие в России во времена правления Екатерины, оставили записки, полные изумления и ужаса от увиденного. «Какие предосторожности не принимал я, - писал один французский мемуарист, - чтобы не быть свидетелем этих истязаний, - они так часты, так обычны в деревнях, что невозможно не слышать сплошь и рядом криков несчастных жертв бесчеловечного произвола. Эти крики преследовали меня даже во сне. Сколько раз я проклинал мое знание русского языка, когда слышал, как отдавали приказы о наказаниях».
Без пощечин и зуботычин дворовым слугам не обходилось практически ни в одном господском доме. И отличия можно было найти только в том, как писал один современник, что «наказания рабов изменяются сообразно с расположением духа и характером господина». Где-то барыня предпочитает бить наотмашь башмаком по лицу крепостных девушек, ставя их перед собой в ряд; в другом месте высекли разом 80 служанок за невыполнение работы в срок. По свидетельству известной княгини Е.Р. Дашковой, фельдмаршал граф Каменский в присутствии ее лакея так избил двоих крестьян, что проломил им обоим головы о печку.
Писатель Терпигорев вспоминал о своем дедушке-помещике, которого прозвали «дантистом» за редкое умение одним ударом выбивать дворовым слугам зубы в минуту барского гнева, а то и шутки ради. Примечательно, что этот господин выделялся из ряда себе подобных не фактом битья своих рабов - так поступали почти все, а только необычайной ловкостью битья, которой добродушно удивлялись соседи-рабовладельцы.
Наконец в декабре 1762 года императрице была подана жалоба от 40 крепостных людей Дарьи Салтыковой. Они заявляли о чудовищных злодеяниях своей госпожи и обращали внимание правительницы на то, что Юстиц-коллегия, вместо проведения расследования, помещицу не допрашивает, будто бы по ее болезни, а между тем она вполне здорова и по-прежнему мучает своих слуг. При этом сами челобитчики арестованы и содержатся под караулом.
Дело Салтычихи на общем фоне безнаказанности и злоупотреблений действительно выделялось особой жестокостью, дававшей основания сомневаться в душевном здоровье помещицы.
Так, дворовую свою Максимову она собственноручно била скалкой по голове, жгла волосы лучиной. Девок Герасимову, Артамонову, Осипову и вместе с ними 12-летнюю девочку Прасковью Никитину госпожа велела конюхам сечь розгами, а после того едва стоявших на ногах женщин заставила мыть полы. Недовольная их работой, она снова била их палкой. Когда Авдотья Артамонова от этих побоев упала, то Салтыкова велела вынести ее вон и поставить в саду в одной рубахе (был октябрь). Затем помещица сама вышла в сад и здесь продолжала избивать Артамонову, а потом приказала отнести ее в сени и прислонить к углу. Там девушка упала и больше не поднималась. Она была мертва. Агафью Нефедову Салтычиха била головой об стену, а жене своего конюха размозжила череп железным утюгом.
Этих людей можно было объединить, объясняя их общность огромным талантом и непреодолимым желанием творить. Однако связывает их вовсе не это – дело в том, что все они родились в семьях крепостных. Вы и не знали? Знакомьтесь, семеро великих русских крепостных!
1. Андрей Воронихин
Андрей Никифорович ВоронихинДа-да. Казанский собор в Санкт-Петербурге построил крепостной. Даже не так – потомственный крепостной.
Все члены семьи Воронихина были крепостными графа Александра Строганова — президента столичной Академии художеств. Будь граф лесопромышленником или праздным провинциальным барином – вряд ли мир бы узнал гениального архитектора Андрея Воронихина.
Казанский собор. Фото: visit-petersburg.ru Но судьба сложилась так, а не иначе. В поместье Строгановых царило трепетное отношение к искусству. Приобщали к изящным наукам и крепостных. Способный мальчик, попавший в одну из иконописных мастерских, проявил необычайное старание, и граф отправил подмастерье в Москву на обучение к известнейшим архитекторам В.И. Баженову и М.Ф. Казакову. Возвратившись в Петербург, 26-летний юноша получил вольную и вместе с сыном графа поехал учиться заграницу.
На протяжении нескольких лет Воронихин осваивал живопись и архитектуру в Швейцарии, Германии, Франции. Дни и ночи в библиотеках. Великое искусство Возрождения! Все шло просто замечательно. Но тут случилась французская революция 1789 года! Куратор Воронихина и Строганова-младшего — Ромм стал одним из идеологов революции и вошел в Конвент. Графу пришлось срочно отозвать юношей в Россию. И вовремя – любимый наставник вскоре потерял голову… на гильотине.
В России таланту Воронихина помогло развернуться прискорбное событие – пожар в особняке Строганова. Перестроить здание, возведенное по проекту великого Растрелли, граф поручил своему молодому протеже. Воронихину было чуть больше 30 лет. Опыта у архитектора не было, зато был талант, трудолюбие и честность. Этих качеств вполне хватило – Воронихина стали привлекать к строительству особняков и парковых ансамблей.
В 1799 году указом Павла I был объявлен конкурс на проект нового храма «в римском стиле» на Невском проспекте. В конкурсе принимали участие звездные архитекторы – Камерон, Тома де Томон, Гонзаго. Но проект Воронихина, похожий на собор Святого Петра, победил.
Шаг за шагом, не переставая учиться и совершенствоваться, крепостной мальчик стал профессором архитектуры в Академии художеств и автором одного из самых значительных архитектурных сооружений Европы.
2. Петр Елисеевич Касаткин, его потомки и магазин Елисеевых
(Елисеевский магазин) - здание на углу Невского проспекта (дом 56) и Малой Садовой улицы (дом 8) в Санкт-Петербурге, памятник архитектуры раннего модерна. Фасад магазина. Елисеевский магазин, бывший синонимом рая на протяжении всей своей истории, назван так не в честь одного человека, но в честь династии. После революции в роду не осталось Елисеевых, но магазин остался Елисеевским.
Тем временем вся эта продуктовая роскошь началась с малого – с блюдечка земляники. Крепостной садовник Петр Елисеевич Касаткин сумел в самый разгар суровой зимы вырастить в оранжерее летнюю ягоду и поднести ее к рождественскому столу графа Шереметьева. Чудо? Несомненно! Еще одним чудом стала вольная и 100 рублей – огромные деньги.
Приехав в Петербург, Касаткин все до единой копейки вложил в дело – накупил чудного продукта — апельсинов. С подносом на голове Петр Елисеевич вышел на Невский и начал зазывать благородную публику:
«Кто не пожалеет копейку, чтобы порадовать даму апельсином?».
К вечеру апельсины были распроданы. Прибыль составила 1 рубль. Дело Елисеевых пошло! Через год Петр смог выкупить троих детей и брата. Вскоре было открыто «Товарищество братьев Елисеевых» — сыновей Елисея.
Дом торгового товарищества «Братья Елисеевы» (Елисеевский магазин). Умный бизнес быстро дал результаты. Братья наняли торговые парусные суда для доставки в Петербург экзотических фруктов. Из теплых стран – преимущественно Испании и Португалии торговцы завезли в город херес, мадеру и мальвазию. Вина произвели фурор! Магазин Елисеевых стал знаменит, а сами торговцы и их подросшие дети получили купеческий ранг.
В конце 19-го века уже после кончины Петра Елисеева, его брат Григорий Елисеев – бывший крепостной крестьянин, был действительным статским советником и гласным Думы.
Магазин, много лет принадлежащий одной семье, становился лучше день ото дня. Продавцам здесь платили отлично, но и спрашивали строго. Вне зависимости от того, бедный зашел клиент или богатый, в Елисеевском магазине его обслуживали по высшему классу.
Дом торгового товарищества «Братья Елисеевы»
Дом торгового товарищества «Братья Елисеевы»
Увы, в 1917 году гастрономической империи пришел конец. На месте Елисеевского магазина приветливо открыл двери к пустым полкам «Гастроном № 1». За почти век граждане забыли, почему магазин назывался Елисеевским, хотя и не перестали так его называть.
А в самое голодное время еще ходил анекдот: «Купец Елисеев возвращается в Ленинград с того света - посмотреть на свой магазин: «Все вроде бы на месте, только, помнится, у входа стояли бочки с красной и черной икрой, кому они, спрашивается, помешали?»
Сегодня Елисеевский магазин – достопримечательность Невского проспекта. Туристы не уходят из храма торговли без съестного сувенира. Но мало кто знает, что основатель империи – крепостной садовник .
3. Тарас Шевченко
Молодой Тарас Шевченко в мастерской К.П. Брюллова. 1947. Вариант картины находится в Национальном музее Тараса Шевченко (Киев) Именем этого крепостного крестьянина назван университет, станция метро, театр и набережная. Трудно поверить, но поэт, художник и национальный герой – Тарас Шевченко действительно вышел из крепостных крестьян. Помещик Энгельгардт, которому принадлежала семья, заметил художественный дар юноши и отправил его на обучение в Петербург. К счастью, талант крепостного мальчика произвел впечатление и на довольно влиятельных культурных деятелей того времени — Венецианова, Брюллова и Жуковского. Покровители попытались уговорить Энгельгардта отпустить Шевченко, но помещик ни в какую не соглашался подписывать вольную своему крепостному художнику. Брюллов так описывал хозяина молодого крепостного: «это самая крупная свинья в торжковских туфлях».
В конце концов Карл Брюллов написал портрет Жуковского и разыграл его в лотерею. На вырученные 2500 рублей Тарасу Шевченко была куплена вольная.
Портрет поэта В.А.Жуковского. 1837. Национальный музей Тараса Шевченко, Киев, Украина Свобода сделала свое дело. В 1840 году в Петербурге был издан первый сборник стихотворений Шевченко «Кобзарь», а вслед за тем опубликована поэма «Гайдамаки». Шевченко одинаково хорошо писал картины и стихи. Однако не всем пришлась по нраву его идеология. «Возмутительное содержание», «мнимые беды гетманского правления», «дерзкая клевета», «стихи вредные и опасные» — как только не склоняли ревнители творчество поэта.
Больше всего досталось ему за поэму «Сон», где сквозила неприкрытая сатира на императрицу. 33-летний Шевченко мгновенно подпал под рекрутский набор и был отправлен на задворки империи. Только после смерти Николая I опальный поэт попал под амнистию. Сегодня бывший крепостной считается одним из самых значительных фигур в российской литературной истории.
4. Семен Бадаев
Воткинский металлургический казённый завод Вятской губернии. Художник: Валентин Белых Вам незнакомо это имя? Вполне возможно. Личность Семена Бадаева известна узкому кругу специалистов, а до нас дошли только его технологические подвиги. Речь идет о легендарной бадаевской стали, в 19-м веке лучшей в мире по сочетанию вязкости и прочности.
В начале позапрошлого века на сталелитейных заводах ежегодно выпускалось до двух тысяч пудов бадаевской стали. Благодаря этому прочнейшему сплаву Россия надолго избавилась от импортной стальной зависимости. Станки, сельскохозяйственные машины, оружие и орудия, медицинские инструменты – все это с середины 19-го века стали производить из бадаевского сплава.
Семен Бадаев – пример уникального таланта, абсолютного самоучки, которого из крепостной зависимости у помещика Рогозина выкупало правительство. За свободу гениального металлурга было заплачено 3000 рублей, сумма по тем временам огромная. Но свобода империи от импорта стали стоила гораздо дороже!
За выдающиеся достижения бывший крепостной был награжден золотой медалью на Владимирской ленте и удостоился офицерского чина. Однако регалии не остановили русского самородка – всю оставшуюся жизнь он проработал на Камско-Воткинском заводе, где искал еще более совершенную формулу стали. Кстати, именно на этом заводе через 10 лет после смерти изобретателя было изготовлено одно из русских металлургических чудес — шпиль колокольни Собора Петра и Павла в Петропавловской крепости.
Шпиль колокольни Собора Петра и Павла в Петропавловской крепости. Фото: Тимур Агиров 5. Михаил Щепкин
Вы не ошиблись — Щепкинское училище названо в честь крепостного. Бывшего крепостного. Основоположника русского реалистического театра, предшественника системы Станиславского.
Граф Гаврила Волькенштейн, которому принадлежала семья маленького Миши, был неравнодушен ко всякого рода действиям, поэтому организовал для забавы домашний театр. В одной из постановок – комедии «Вздорщина», сыгранной сплошь школярами, Миша Щепкин отличился так, что вместе с «труппой» был приглашен городничим для развлечения публики на свадьбе его дочери. Дело было в 1800 году.
Михаил Семенович Щепкин. Портрет работы художника Н. В. Неврева Однако почти случайного опыта было недостаточно для того, чтобы талант смог развернуться в полную силу. Помогло же Щепкину раскрыться… пьянство. Дело в том, что Михаил грезил сценой и все свободное время проводил в курском театре братьев Барсовых – чего он только не делал – и суфлировал, и переписывал роли, и подносил инвентарь. Однажды один из актеров запил, и роль досталась Михаилу Щепкину, прекрасно знавшему текст. Трезво оценивая шанс, юноша сыграл так, как будто от его роли зависит честь России. В некотором смысле так и произошло…
Молодого актера заметили. Вскоре он уже играл в Харьковском, а после в Полтавском театре. Более того, специально для артиста-новатора, проживающего роль на сцене, пишутся пьесы и создаются образы. При этом, актер остается крепостным. Только в 1822 году поклонники собрали внушительную сумму, чтобы купить для Михаила Щепкина вольную.
Уже свободным человеком Щепкин поступил в труппу московского Малого театра, где блестяще сыграл роли в спектаклях по пьесам Шекспира, Гоголя, Грибоедова. В народе театр, где играл Щепкин, так и называли – «Щепкинский дом».
6. Орест Кипренский
Орест Кипренский. Автопортрет. 1828. Государственная Третьяковская галерея, Москва Если вы когда-нибудь учились в школе, вы прекрасно знаете Кипренского. Кипренский – автор самого известного портрета Пушкина. А еще портретов Жуковского, Батюшкова, Давыдова, Оленина и других влиятельных особ начала XIX века. Вообще, Орест Кипренский считается самым ранним русским портретистом.
Портрет поэта Александра Сергеевича Пушкина. 1827. Государственная Третьяковская галерея, Москва Как частенько случалось в те бесправные времена, помещик Дьяконов, особо не беспокоясь о последствиях, помог одной из своих крепостных крестьянок стать матерью. Маленького Ореста записали в семью крепостного Адама Швальбе, и отчество он получил Адамович. Фамилия была придумана в честь места жительства богини любви – Киприды. По другой версии Орест Адамович был крещен в Копорье, и Кипренский – трансформация этого топонима. Когда мальчику исполнилось шесть лет, он все же получил от биологического отца ценнейший подарок – свободу!
Вторым подарком от отца стало место в воспитательном отделении Академии художеств. Эту школу Кипренский окончил с золотой медалью и даже остался работать при Академии. С одной стороны – блестящий успешный художник с невероятным собственным чувством цвета, света, настроения, с другой – распущенный и страстный гуляка, невоздержанный в возлияниях – Кипренский был далек от академизма и не воспринимался современниками как значительный деятель искусства. На длительное время художник был совершенно забыт. И только в начале ХХ века ценители искусства начали проявлять интерес к его работам.
На римском надгробии живописца написано «В память Ореста Кипренского, самого знаменитого среди русских художников».
7. Прасковья Жемчугова
Н.И.Аргунов. Портрет актрисы П.И.Ковалёвой-Жемчуговой (Шереметьевой). Центральный театральный музей им. А.Бахрушина, Москва 8-летняя крепостная девчушка Шереметьевых Параша Ковалева так завораживающе пела, что потрясенные господа забрали ее в свое имение в Кусково. Там «соловушка» обучалась танцам, музыке, языкам, сценическому мастерству, освоила арфу и клавесин. «Жемчужный» голос девушки подсказал графу и фамилию. Впрочем, всем остальным крестьянским артистам Шереметьев тоже давал драгоценные фамилии, от Гранатовых до Бирюзовых.
Первую роль Жемчугова сыграла в 11 лет, и к 17 годам была уже состоявшейся актрисой. Приехав в Петербург, граф представил своего «жаворонка» Павлу I. Получив величайшую протекцию, актриса стала весьма популярна в высшем свете, а в 1801 году Прасковья Жемчугова сделалась супругой Николая Шереметьева. Чтобы создать своей крепостной жене родословную, честолюбивый Шереметьев записал ее в метрике как польскую княгиню Ковалевскую. И конечно дал вольную жене и всем ее родственникам.
Самой знаменитой песней Жемчуговой, дошедшей до наших дней, считается автобиографическая поэтическая история встречи крепостной крестьянки с будущим мужем – песня «Вечор поздно из лесочку я коров домой гнала…». Два столетия песня была одной из любимейших в народе и сегодня ее нередко можно услышать на фольклорных праздниках.
- P.S.: Портрет актрисы П.И.Ковалёвой-Жемчуговой исполнен русским живописцем Николаем Ивановичем Аргуновым, вся крепостная династия которого (и он в том числе) также была в распоряжении графов Шереметьевых.
Помещики брюхатили крестьянок, чтобы торговать их детьми, а на вырученные деньги ездить по заграницам
155 лет назад император АЛЕКСАНДР II, получивший от благодарного народа прозвище Освободитель, издал Манифест об отмене крепостного права. На этом закончилась «страна рабов, страна господ» и началась «Россия, которую мы потеряли». Давно назревшая, запоздалая реформа открыла дорогу к развитию капитализма. Случись она чуть раньше, у нас не было бы в 1917 году революции. А так бывшие крестьяне еще помнили, что помещики выделывали с их матерями, и простить барам подобное было выше их сил.
Самый яркий пример крепостничества - знаменитая Салтычиха. Жалобы на жестокую помещицу во множестве шли и при Елизавете Петровне, и при Петре III, но Дарья Салтыкова принадлежала к богатому дворянскому роду, поэтому крестьянским челобитным хода не давали, а доносчиков возвращали помещице для примерного наказания.
Уклад нарушила Екатерина II, только что вступившая на престол. Она пожалела двух крестьян - Савелия Мартынова и Ермолая Ильина, жен которых Салтычиха убила в 1762 году. Посланный в имение следователь Волков пришел к заключению, что Дарья Николаевна «несомненно повинна» в смерти 38 человек и «оставлена в подозрении» относительно виновности в смерти еще 26.
Дело получило широкую огласку, и Салтыкову были вынуждены посадить в острог. Все прямо как с современными Цапками. Пока преступления не приобрели совсем уж запредельный характер, власть предпочитала закрывать глаза на влиятельных душегубов.
«Нет дома, в котором не было бы железных ошейников, цепей и разных других инструментов для пытки...» - записала потом в дневнике Екатерина II. Вывод же из всей этой истории она сделала своеобразный - издала указ о запрещении крестьянам жаловаться на своих господ.
Любые попытки крестьян искать справедливости расценивались, согласно законам Российской империи, как бунт. Это дало дворянам возможность поступать и ощущать себя как завоеватели в покоренной стране, отданной им «на поток и разграбление».
В XVIII - XIX веках людей в России продавали оптом и в розницу, с разделением семей, детей от родителей и мужей от жен. Продавали «на своз» без земли, закладывали в банк или проигрывали в карты. Во многих крупных городах легально работали невольничьи рынки, а очевидец писал, что «в Санкт-Петербург привозили людей целыми барками для продажи».
Через какую-то сотню лет подобный подход начал угрожать национальной безопасности страны. Россия проиграла Крымскую кампанию 1853 - 1856 годов Англии, Франции и Турции.
- Россия проиграла, потому что отстала и экономически, и технологически от Европы, где шла промышленная революция: паровоз, пароход, современная промышленность, - объясняет академик Юрий Пивоваров. - Это обидное, оскорбительное поражение в войне подвигло русскую элиту на реформы.
Нужно было срочно догонять и перегонять Европу, а сделать это можно было, только сменив в стране социально-экономический уклад.
 |
Оргия после спектакля
Одним из самых распространенных развлечений дворянского общества был театр. Особым шиком считалось иметь, во всех смыслах этого слова, свой. Так, о директоре Императорских театров и Эрмитажа князе Николае Юсупове с восторгом рассказывали, что в московском особняке он держал театр и группу танцовщиц - двадцать самых красивых девушек, отобранных из числа актрис домашнего театра, уроки которым давал за огромные деньги знаменитый танцмейстер Иогель. Готовили этих невольниц в княжеском особняке для целей, далеких от чистого искусства. Издатель Илья Арсеньев писал об этом в своем «Живом слове о неживых»: «Великим постом, когда прекращались представления на императорских театрах, Юсупов приглашал к себе закадычных друзей и приятелей на представление своего крепостного кордебалета. Танцовщицы, когда Юсупов давал известный знак, спускали моментально свои костюмы и являлись перед зрителями в природном виде, что приводило в восторг стариков, любителей всего изящного».
Крепостные актрисы - предмет особой гордости владельца. В доме, где устроен домашний театр, спектакль нередко заканчивается пиром, а пир - оргией. Князь Шаликов восторженно описывает имение «Буда» в Малороссии: «Хозяин имения, похоже, действительно не привык скупиться и понимал толк в развлечениях: музыкальные концерты, театральные представления, фейерверки, цыганские пляски, танцовщицы в свете бенгальских огней - все это обилие развлечений совершенно бескорыстно предлагалось желанным гостям».
Кроме того, в усадьбе был устроен хитроумный лабиринт, уводящий в глубину сада, где притаился «остров любви», населенный «нимфами» и «наядами», дорогу к которому указывали очаровательные «амуры». Все это были актрисы, которые незадолго перед тем развлекали гостей помещика спектаклем и танцами. «Амурами» же выступали их дети от самого барина и его гостей.
Огромное количество бастардов - одна из наиболее характерных примет эпохи. Особенно впечатляет едва ли не гоголевская история о некоем бравом гвардейце, приведенная в исследовании «Россия крепостная. История народного рабства» Бориса Тарасова:
«Все решили, что славный гвардеец надумал превратиться в провинциального помещика и заняться сельским хозяйством. Однако вскоре стало известно, что К. распродал все мужское население усадьбы. В деревне остались только бабы, и друзьям К. было совершенно непонятно, как с такими силами он собирается вести хозяйство. Они не давали ему прохода с расспросами и наконец вынудили рассказать им свой план. Гвардеец сказал приятелям: «Как вам известно, я продал мужиков из своей деревни, там остались только женщины да хорошенькие девки. Мне только 25 лет, я очень крепок, еду я туда, как в гарем, и займусь заселением земли своей. Через каких-нибудь десять лет я буду подлинным отцом нескольких сот своих крепостных, а через пятнадцать пущу их в продажу. Никакое коннозаводство не даст такой точной и верной прибыли».
Право первой ночи - это святое
Подобные истории не были чем-то из ряда вон выходящим. Явление носило обыденный характер, нисколько не осуждаемый в дворянской среде. Известный славянофил, публицист Александр Кошелев писал о своем соседе: «Поселился в селе Смыкове молодой помещик С., страстный охотник до женского пола и особенно до свеженьких девушек. Он иначе не позволял свадьбы, как по личном фактическом испытании достоинств невесты. Родители одной девушки не согласились на это условие. Он приказал привести к себе и девушку и ее родителей; приковал последних к стене и при них изнасильничал их дочь. Об этом много говорили в уезде, но предводитель дворянства не вышел из своего олимпийского спокойствия, и дело сошло с рук преблагополучно».
Историк Василий Семевский писал в журнале «Голос минувшего», что некоторые помещики, не жившие у себя в имениях, а проводившие жизнь за границей, специально приезжали в свои владения только на короткое время для гнусных целей. В день приезда управляющий должен был предоставить помещику полный список всех подросших за время отсутствия господина крестьянских девушек, и тот забирал себе каждую из них на несколько дней: «когда список истощался, он уезжал в путешествие и изголодавшийся там вновь возвращался на следующий год».
Чиновник Андрей Заблоцкий-Десятовский, собиравший по поручению министра государственных имуществ подробные сведения о положении крепостных крестьян, отмечал в своем отчете: «Вообще предосудительные связи помещиков со своими крестьянками вовсе не редкость. Сущность всех этих дел одинакова: разврат, соединенный с большим или меньшим насилием. Подробности чрезвычайно разнообразны. Иной помещик заставляет удовлетворять свои скотские побуждения просто силой власти и, не видя предела, доходит до неистовства, насилуя малолетних детей...»
Принуждение к разврату было столь распространено в помещичьих усадьбах, что исследователи были склонны выделять из прочих крестьянских обязанностей своеобразную «барщину для женщин».
После окончания работ в поле господский слуга, из доверенных, отправляется ко двору того или иного крестьянина, в зависимости от заведенной «очереди», и уводит девушку - дочь или сноху, к барину на ночь. Причем по дороге заходит в соседнюю избу и объявляет там хозяину: «Завтра ступай пшеницу веять, а Арину (жену) посылай к барину».
Стоит ли после этого удивляться идее большевиков об общих женах и прочим сексуальным вольностям первых годов советской власти? Это лишь попытка сделать барские привилегии доступными для всех.
Чаще же всего патриархальный быт помещика был устроен по образцу уклада Петра Алексеевича Кошкарова. Писатель Януарий Неверов довольно подробно описывал жизнь этого достаточно состоятельного барина, лет семидесяти: «Около 15 молодых девушек составляли домашний гарем Кошкарова. Они прислуживали ему за столом, сопровождали в постель, дежурили ночью у изголовья. Дежурство это носило своеобразный характер: после ужина одна из девушек громко объявляла на весь дом, что «барину угодно почивать». Это было сигналом для того, чтобы жена его и дети расходились по своим комнатам, а гостиная превращалась в спальню Кошкарова. Туда вносили деревянную кровать для барина и тюфяки для его «одалисок», располагая их вокруг господской постели. Сам барин в это время творил вечернюю молитву. Девушка, чья очередь тогда приходилась, раздевала старика и укладывала в постель».
Наложница - жена соседа
Выезд помещика на охоту часто заканчивался грабежом прохожих на дорогах или погромом усадеб неугодных соседей, сопровождавшийся насилием над их женами. Этнограф Павел Мельников-Печерский в своем очерке «Старые годы» приводит рассказ дворового одного князя: «Верстах в двадцати от Заборья, там, за Ундольским бором, сельцо Крутихино есть. Было оно в те поры отставного капрала Солоницына. За увечьем и ранами был тот капрал от службы уволен и жил во своем Крутихине с молодой женой, а вывез он ее из Литвы... Князю Алексею Юрьичу приглянулась Солоничиха, говорил, что за такую лисичку ничего не пожалеет...
...Гикнул я да в Крутихино. А там барынька на огороде в малинничке похаживает, ягодками забавляется. Схватил я красотку поперек живота, перекинул за седло да назад. Прискакал да князю Алексею Юрьичу к ногам лисичку и положил. «Потешайтесь, мол, ваше сиятельство». Глядим, скачет капрал; чуть-чуть на самого князя не наскакал... Подлинно вам доложить не могу, как дело было, а только капрала не стало, и литвяночка стала в Заборье во флигеле жить».
Причину самой возможности такого положения дел объяснила известная мемуаристка Елизавета Водовозова. По ее словам, в России главное и почти единственное значение имели деньги - «богатым все было можно».
Каждый русский помещик мечтал заделаться эдаким Кириллом Петровичем Троекуровым. Примечательно, что в оригинальной версии «Дубровского», не пропущенной императорской цензурой, Пушкин писал о повадках своего героя: «Редкая девушка из дворовых избегала сластолюбивых покушений пятидесятилетнего старика. Сверх того, в одном из флигелей его дома жили шестнадцать горничных... Окна во флигель были загорожены решеткой, двери запирались замками, от коих ключи хранились у Кирилла Петровича. Молодые затворницы в положенные часы ходили в сад и прогуливались под надзором двух старух. От времени до времени Кирилл Петрович выдавал некоторых из них замуж, и новые поступали на их место...»
В имениях еще в течение десятка лет после манифеста Александра II в великом множестве происходили случаи изнасилований, травли собаками, смертей от сечения и выкидышей в результате избиения помещиками беременных крестьянок.
Баре отказывались понимать изменившееся законодательство и продолжали жить привычным патриархальным укладом. Однако утаивать преступления было уже невозможно, хотя наказания, которые применяли к помещикам, долгое время были весьма условными.
Цитата
Валерий ЗОРЬКИН, председатель Конституционного суда РФ:
«При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации...»
Как за каменной стеной
Узнав об отмене крепостного права, многие крестьяне испытали настоящий шок. Если с 1855 по 1860 год в России было зафиксировано 474 народных восстания, то только в 1861 году - 1176. По свидетельствам современников, долгое время после освобождения находились такие, кто тосковал по «старым добрым временам». Почему же?
* На помещике лежали обязанности по содержанию крепостных. Так, если случались неурожаи, именно хозяин обязан был покупать хлеб и кормить крестьян. Например, Александр Пушкин считал, что крепостному крестьянину живется не так уж и плохо: «Повинности вообще не тягостны. Подушная платится миром; барщина определена законом; оброк не разорителен... Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак бедности».
* Господин имел право сам судить холопов за большинство правонарушений, кроме особо тяжких. Наказание обычно сводилось к порке. А вот государственные чиновники отправляли виновных на каторгу. В итоге, чтобы не терять работников, помещики нередко скрывали убийства, грабежи и крупные кражи, совершаемые крепостными.
* С 1848 года крепостным разрешили приобретать (правда, на имя помещика) недвижимость. Среди крестьян появились владельцы магазинов, мануфактур и даже заводов. Но такие крепостные «олигархи» не стремились выкупаться на волю. Ведь их имущество считалось собственностью помещика, и им не нужно было платить налога на прибыль. Всего-то отдавать господину фиксированную сумму оброка. При таких условиях бизнес быстро развивался.
* После 1861 года освобожденный крестьянин по-прежнему оставался привязанным к земле, только теперь его удерживал не помещик, а община. Все были скованы одной целью - выкупить у барина общинный надел. Земля, предназначавшаяся для выкупа, была переоценена вдвое, а процент за пользование кредитами составлял 6, тогда как «обычная» ставка по таким кредитам была 4. Бремя свободы оказалось для многих неподъемным. Особенно для привыкшей питаться крошками с барского стола дворни.
Русским было хуже всех
На большей части территории России крепостного права не было: во всех сибирских, азиатских и дальневосточных губерниях и областях, на Северном Кавказе и в Закавказье, на Русском Севере, в Финляндии и на Аляске крестьяне были свободны. Не было крепостных и в казачьих областях. В 1816 - 1819 годах крепостное право было отменено в прибалтийских губерниях Российской империи.
В 1840 году шеф корпуса жандармов граф Александр Бенкендорф сообщал в секретном докладе Николаю I: «Во всей России только народ-победитель, русские крестьяне, находятся в состоянии рабства; все остальные: финны, татары, эсты, латыши, мордва, чуваши и т.д. - свободны...»
Глаз за глаз
Сообщениями о насильственной смерти дворян-помещиков, убитых за жестокое обращение с крепостными, пестрит целый ряд семейных хроник дворянских родов. В этом списке дядя поэта Михаила Лермонтова и отец писателя Федора Достоевского. О последнем крестьяне говорили: «Зверь был человек. Душа у него была темная».
Загрузка...
