Мужчины без женщин харуки мураками читать онлайн. Харуки МуракамиМужчины без женщин (сборник). Ещё один раздел в книжках про мотивацию
Харуки Мураками
Мужчины без женщин
ONNA NO INAI OTOKOTACHI by Haruki Murakami.
Copyright © 2014 Haruki Murakami. All rights reserved. Originally published by Bungeishunju Ltd., Tokyo.
Koi Suru Zamuza (“Samsa in Love”) by Haruki Murakami.
Copyright © Haruki Murakami, 2013. Originally published in Japan in 2013 in the anthology, KOI SHIKUTE: Ten Selected Love Stories, by Chuokoron-Shinsha, Inc., Tokyo.
В коллаже на обложке использованы иллюстрации: Seita, ostill/Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Замилов А., перевод на русский язык, 2016
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Влюбленный Замза
Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, он обнаружил, что у себя в постели превратился в Грегора Замзу.
Лежа навзничь на кровати, он глядел в потолок. Глаза не сразу привыкли к нехватке света. Потолок казался обычным, повседневным, такой найдется где угодно. Некогда его выкрасили в белый, хотя возможно – и в бледно-кремовый. Пыль и грязь копились, однако, годами, и теперь он больше напоминал цвет скисшего молока. Никакого орнамента, взгляду не попадались никакие его черты. Он ничем не противоречил, ничего не сообщал. Выполнял свою структурную функцию и не притязал ни на что большее.
В одной стене комнаты было высокое окно – слева, но штору с него сняли и через всю раму заколотили изнутри толстыми досками. Между ними оставили горизонтальную щель шириной в несколько сантиметров – намеренно или нет, оставалось неясным; лучи утреннего солнца проникали внутрь и отбрасывали на пол ряд ярких параллельных линий. Зачем окно так основательно забаррикадировали? Чтоб никто не забрался? Или никто (вроде него) не выбрался? Или надвигается сильная буря или смерч?
По-прежнему лежа на спине, он, слегка вращая шеей и глазами, осмотрел всю остальную комнату. Никакой мебели не увидел, помимо кровати, на которой лежал сам. Ни комода, ни письменного стола, ни кресла. На стенах ни единой картины, часов или зеркала. Не было даже светильников. Да и на полу – ни ковра, ни дорожки. Лишь голое дерево. Стены оклеены обоями со сложным узором, но старыми и выцветшими, поэтому в слабом свете почти невозможно разглядеть, что это за узор.
Справа от него располагалась дверь – в стене напротив окна. Латунная ручка местами поцарапалась. Похоже, эта комната некогда служила обычной спальней. Однако теперь ее лишили всех признаков человеческой жизни. Посреди комнаты осталась только эта одинокая кровать. И на ней не было белья. Ни простыней, ни покрывала, ни подушки. Лишь голый потрепанный матрас.
Замза понятия не имел, где он и что ему следует делать. С трудом осознал лишь одно – теперь он человек по имени Грегор Замза. А это он откуда знает? Быть может, кто-то ему нашептал об этом на ухо, пока он спал?
Но кем же он был, прежде чем стать Грегором Замзой? Чем он был?
Впрочем, стоило ему задуматься над этим вопросом, как сознание потускнело, а в голове зароилось нечто вроде черного столба мошкары. Столб становился все толще и гуще, подкрадываясь к участку его мозга помягче, непрестанно жужжа. Замза бросил эту затею. Глубокие мысли оказались для него в ту минуту непосильным бременем.
Так или иначе, теперь ему предстояло научиться двигаться. Нельзя же вечно лежать, пялясь в потолок. В такой позе он слишком беззащитен. Нападут на него враги – да хоть те же хищные птицы – и шансов выжить никаких. Для начала он решил пошевелить пальцами. Их было десять – длинных, приделанных к концам рук. Каждый оборудован сколькими-то суставами, и управлять ими оказалось совсем непросто. К тому же все тело его онемело, словно его погрузили в липкую плотную жидкость, поэтому передать усилие конечностям тоже оказалось трудно.
Тем не менее, закрыв глаза и сосредоточившись, после нескольких неудачных попыток он вскоре смог свободно шевелить пальцами. Пусть не сразу, но разобрался, как действовать ими вместе. Когда заработали кончики пальцев, онемелость, окутавшая все его тело, отступила. На смену ей, как темный и зловещий риф, оголенный отливом, пришла мучительная боль.
Не сразу Замза осознал, что боль эта – голод. Такое ненасытное желание пищи было ему внове – или же он, по крайней мере, не помнил, что нечто подобное переживал. Он как будто ничего не ел целую неделю. Словно вся сердцевина его тела обратилась в полую пещеру. Поскрипывали кости, сжимались мышцы, тут и там судорожно подергивались внутренние органы.
Не в силах больше терпеть эту боль, Замза оперся локтями на матрас и мало-помалу приподнялся. При этом несколько раз глухо и ужасающе треснул позвоночник. Вот так так, подумал Замза, сколько ж я здесь эдак пролежал? Каждая частица его тела громко протестовала против любой попытки подняться и вообще хоть как-то сменить позу. Но он, собрав воедино все свои силы, тянулся, превозмогая боль, пока ему наконец не удалось сесть.
Замза смятенно оглядел свое нагое тело, а что не было видно – ощупал руками. Какое же оно неуклюжее! К тому же полностью беззащитное. Гладкая белая кожа (покрытая неубедительным количеством волос), сквозь нее видны хрупкие синеватые кровеносные сосуды; мягкий незащищенный живот; нелепые гениталии невозможной формы; тощие и длинные руки и ноги (всего по две штуки!); тощая ломкая шея; громадная уродливая голова с путаницей жестких волос на макушке; два абсурдных уха, торчащие по бокам, как пара морских ракушек. И вот это вот – действительно он? Способно ли такое несообразное тело, которое так легко уничтожить (никакого защитного панциря, никакого наступательного вооружения), выжить в этом мире? Почему он не превратился в рыбу? Или в подсолнух? В рыбе или подсолнухе есть смысл. Больше смысла, во всяком случае, чем в этом человеке по имени Грегор Замза. Иначе на это никак не посмотреть.
И все же, собравшись с духом, он спустил ноги за край кровати, пока подошвы его не коснулись пола. От внезапного холода голого дерева он ахнул. Первые болезненные попытки подняться закончились неудачей, но затем, несколько раз ушибившись, он изловчился встать на ноги. Замза стоял, весь больной и измученный, одной рукой вцепившись в раму кровати. Однако очень быстро голова его необычайно потяжелела, и поддерживать ее стало трудно. Под мышками вспотело, а гениталии съежились от напряжения. Он несколько раз глубоко вздохнул, нужно было расслабить скованное тело.
Раз он привык стоять, теперь следовало научиться ходить. На двух ногах перемещаться было пыткой – каждое движение вызывало боль. С какой стороны ни посмотри, а двигать правой и левой ногами, одной за другой, занятием было причудливым – это попирало все законы природы, а от опасного расстояния между глазами и полом он весь в страхе сжимался. Пытался понять, как связаны движения бедер и коленных суставов – на первых порах координировать эти движения было очень сложно. При всяком его шаге вперед колени тряслись от боязни упасть, и ему приходилось обеими руками держаться за стену.
Но он знал, что навеки остаться в этой комнате не сможет. Если не найдет нужной пищи – и быстро притом, – его изголодавшийся живот пожрет его собственную плоть, уничтожит ее.
Он доковылял до двери, все время цепляясь за стену. Казалось, путешествие это заняло много часов, хотя он не знал, чем и как измерять время. Но как бы то ни было – очень долго. Об этом ему ни на миг не давала забыть вся эта боль. Движения его были неловки, шаг – неуверенным. Ему постоянно требовалась опора. Со стороны, хоть и с большой натяжкой, его могли бы принять за инвалида. Однако, несмотря на неудобства, с каждым новым шагом он все лучше понимал, как работают его суставы и мышцы.
Он схватился за дверную ручку и потянул. Дверь не поддалась. Толкнул – то же самое. Затем он повернул ручку вправо и потянул. Дверь с легким скрипом приоткрылась. Она оказалась не заперта. Замза высунул голову в щель и выглянул. В коридоре никого. Там было тихо, как на дне океана. Он просунул в щель левую ногу, подался телом вперед, не отрывая одной руки от косяка, и подтянул следом правую ногу. Потихоньку заковылял босиком по коридору, держась руками за стены.
В коридор выходило четыре двери, считая и ту, которую он только что открыл. Все похожи друг на друга, из того же темного дерева. Что – или кто – есть за ними? Ему хотелось их открыть и выяснить это. Быть может, тогда он хоть как-то начнет понимать непостижимые обстоятельства, в которых оказался. Или хотя бы сможет отыскать какую-то нить к их разгадке. Тем не менее мимо каждой он проходил, стараясь как можно меньше шуметь. Его любопытство превозмогала нужда чем-то набить желудок. Ему следовало как можно скорее заполнить чем-то существенным зловещую полость, что разверзлась в его теле.
И он теперь знал, где отыскать это существенное.
Просто иди на запах, подумал он, принюхиваясь. Пахло приготовленной едой – крохотные частички этого аромата неслись к нему по воздуху и неистово врезались в слизистую оболочку носа, что мгновенно передавалось мозгу, – и от них вспыхнуло такое яркое предвкушение, такая яростная тяга, что желудок скрутило, словно его пытал опытный инквизитор. Рот затопило слюной.
Харуки Мураками
Мужчины без женщин
ONNA NO INAI OTOKOTACHI by Haruki Murakami.
Copyright © 2014 Haruki Murakami. All rights reserved. Originally published by Bungeishunju Ltd., Tokyo.
Koi Suru Zamuza (“Samsa in Love”) by Haruki Murakami.
Copyright © Haruki Murakami, 2013. Originally published in Japan in 2013 in the anthology, KOI SHIKUTE: Ten Selected Love Stories, by Chuokoron-Shinsha, Inc., Tokyo.
В коллаже на обложке использованы иллюстрации: Seita, ostill/Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Замилов А., перевод на русский язык, 2016
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Влюбленный Замза
Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, он обнаружил, что у себя в постели превратился в Грегора Замзу.
Лежа навзничь на кровати, он глядел в потолок. Глаза не сразу привыкли к нехватке света. Потолок казался обычным, повседневным, такой найдется где угодно. Некогда его выкрасили в белый, хотя возможно – и в бледно-кремовый. Пыль и грязь копились, однако, годами, и теперь он больше напоминал цвет скисшего молока. Никакого орнамента, взгляду не попадались никакие его черты. Он ничем не противоречил, ничего не сообщал. Выполнял свою структурную функцию и не притязал ни на что большее.
В одной стене комнаты было высокое окно – слева, но штору с него сняли и через всю раму заколотили изнутри толстыми досками. Между ними оставили горизонтальную щель шириной в несколько сантиметров – намеренно или нет, оставалось неясным; лучи утреннего солнца проникали внутрь и отбрасывали на пол ряд ярких параллельных линий. Зачем окно так основательно забаррикадировали? Чтоб никто не забрался? Или никто (вроде него) не выбрался? Или надвигается сильная буря или смерч?
По-прежнему лежа на спине, он, слегка вращая шеей и глазами, осмотрел всю остальную комнату. Никакой мебели не увидел, помимо кровати, на которой лежал сам. Ни комода, ни письменного стола, ни кресла. На стенах ни единой картины, часов или зеркала. Не было даже светильников. Да и на полу – ни ковра, ни дорожки. Лишь голое дерево. Стены оклеены обоями со сложным узором, но старыми и выцветшими, поэтому в слабом свете почти невозможно разглядеть, что это за узор.
Справа от него располагалась дверь – в стене напротив окна. Латунная ручка местами поцарапалась. Похоже, эта комната некогда служила обычной спальней. Однако теперь ее лишили всех признаков человеческой жизни. Посреди комнаты осталась только эта одинокая кровать. И на ней не было белья. Ни простыней, ни покрывала, ни подушки. Лишь голый потрепанный матрас.
Замза понятия не имел, где он и что ему следует делать. С трудом осознал лишь одно – теперь он человек по имени Грегор Замза. А это он откуда знает? Быть может, кто-то ему нашептал об этом на ухо, пока он спал?
Но кем же он был, прежде чем стать Грегором Замзой? Чем он был?
Впрочем, стоило ему задуматься над этим вопросом, как сознание потускнело, а в голове зароилось нечто вроде черного столба мошкары. Столб становился все толще и гуще, подкрадываясь к участку его мозга помягче, непрестанно жужжа. Замза бросил эту затею. Глубокие мысли оказались для него в ту минуту непосильным бременем.
Так или иначе, теперь ему предстояло научиться двигаться. Нельзя же вечно лежать, пялясь в потолок. В такой позе он слишком беззащитен. Нападут на него враги – да хоть те же хищные птицы – и шансов выжить никаких. Для начала он решил пошевелить пальцами. Их было десять – длинных, приделанных к концам рук. Каждый оборудован сколькими-то суставами, и управлять ими оказалось совсем непросто. К тому же все тело его онемело, словно его погрузили в липкую плотную жидкость, поэтому передать усилие конечностям тоже оказалось трудно.
Тем не менее, закрыв глаза и сосредоточившись, после нескольких неудачных попыток он вскоре смог свободно шевелить пальцами. Пусть не сразу, но разобрался, как действовать ими вместе. Когда заработали кончики пальцев, онемелость, окутавшая все его тело, отступила. На смену ей, как темный и зловещий риф, оголенный отливом, пришла мучительная боль.
Не сразу Замза осознал, что боль эта – голод. Такое ненасытное желание пищи было ему внове – или же он, по крайней мере, не помнил, что нечто подобное переживал. Он как будто ничего не ел целую неделю. Словно вся сердцевина его тела обратилась в полую пещеру. Поскрипывали кости, сжимались мышцы, тут и там судорожно подергивались внутренние органы.
Не в силах больше терпеть эту боль, Замза оперся локтями на матрас и мало-помалу приподнялся. При этом несколько раз глухо и ужасающе треснул позвоночник. Вот так так, подумал Замза, сколько ж я здесь эдак пролежал? Каждая частица его тела громко протестовала против любой попытки подняться и вообще хоть как-то сменить позу. Но он, собрав воедино все свои силы, тянулся, превозмогая боль, пока ему наконец не удалось сесть.
Харуки Мураками
| Харуки Мураками | |
| 村上 春樹 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Род деятельности: |
прозаик, эссеист, переводчик |
| Годы творчества: | |
| Премии: | |
| Произведения на сайте Lib.ru | |
Женат, детей нет, увлекается марафонским бегом. В начале -х вел для полуночников на одном из коммерческих каналов в , беседовал о западной музыке и субкультуре. Выпустил несколько фотоальбомов и путеводителей по западной музыке, коктейлям и кулинарии. Известен своей коллекцией из 40 тысяч .
Биография
Харуки Мураками родился в 1949 году в , древней столице , в семье преподавателя классической филологии.
Уехав из Японии на Запад, он, прекрасно владевший английским языком, впервые в истории японской литературы начал смотреть на свою родину глазами европейца:
…Я уехал в Штаты почти на пять лет, и вдруг, живя там, совершенно неожиданно захотел писать о Японии и о японцах. Иногда о прошлом, иногда о том, как там всё сейчас. Легче писать о своей стране, когда ты далеко. На расстоянии можно увидеть свою страну такой, какая она есть. До того я как-то не очень хотел писать о Японии. Я просто хотел писать о себе и своём мире
Вспоминал он в одном из своих интервью, которые не очень любит давать.
В 2009 году Харуки Мураками осудил за агрессию в секторе Газа и убийство мирных палестинцев.Об этом литератор сказал в , воспользовавшись трибуной, предоставленной ему в связи с присуждением литературной за .
«В результате атаки на сектор Газа погибли более тысячи человек, включая многих невооруженных граждан, - сказал писатель в 15-минутной речи на английском языке на состоявшихся торжествах в Иерусалиме. - Приезжать сюда на получение премии значило бы создавать впечатление, что я поддерживаю политику подавляющего использования военной силы. Однако вместо того, чтобы не присутствовать и промолчать, я выбрал возможность говорить»
«Когда я пишу роман, - заявил Мураками, - у меня всегда в душе живет образ яйца, которое разбивается о высокую прочную стену. „Стеной“ могут быть танки, ракеты, фосфорные бомбы. А „яйцо“ - это всегда невооруженные люди, их подавляют, их расстреливают. Я в этой схватке всегда на стороне яйца. Есть ли прок в писателях, которые стоят на стороне стены?»
28 мая 2009 года в продажу в Японии поступил новый роман писателя "1Q84". Весь стартовый тираж книги был раскуплен еще до конца дня.
Переводческая деятельность
Мураками перевёл с английского на японский ряд произведений , и других американских прозаиков конца XX века, а также сказки Ван Альсбурга и .
Библиография
Романы
| Год | Название | Оригинальное название | Английское название | Примечания |
|---|---|---|---|---|
| 風の歌を聴け Kaze no uta wo kike |
Hear the Wind Sing | Первая часть «Трилогии Крысы». | ||
| Пинбол 1973
Перевод Вадима Смоленского ISBN 5-699-03953-8 |
1973年のピンボール 1973-nen-no pinbooru |
Pinball, 1973 | Вторая часть «Трилогии Крысы». | |
Перевод с яп. Дмитрия Коваленина ISBN 5-94278-232-6 |
羊をめぐる冒険 Hitsuji o meguru bōken |
A Wild Sheep Chase ISBN 0-375-71894-X | Третья часть «Трилогии Крысы». | |
| Страна Чудес без тормозов и Конец Света
Перевод с яп. Дмитрия Коваленина ISBN 5-699-02784-X |
世界の終わりとハードボイルド・ワンダーランド Sekai no owari to hâdoboirudo wandārando |
Hard-Boiled Wonderland and the End of the World ISBN 0-679-74346-4 | ||
Перевод с яп. Андрея Замилова ISBN 5-699-05985-7 |
ノルウェイの森 Noruwei no mori |
Norwegian Wood ISBN 0-375-70402-7 | ||
| Дэнс, Дэнс, Дэнс
Перевод с яп. Дмитрия Коваленина ISBN 5-94278-425-6 |
ダンス・ダンス・ダンス Dansu dansu dansu |
Dance, Dance, Dance ISBN 0-679-75379-6 | Продолжение «Трилогии Крысы». | |
Перевод с яп. Ивана и Сергея Логачёвых ISBN 5-699-03050-6, ISBN 5-699-05986-5 |
国境の南、太陽の西 Kokkyō no minami, taiyō no nishi |
South of the Border, West of the Sun ISBN 0-679-76739-8 | ||
| , | Перевод с яп. Ивана и Сергея Логачёвых ISBN 5-699-04775-1 |
ねじまき鳥クロニクル Nejimaki-dori kuronikuru |
The Wind-Up Bird Chronicle ISBN 0-679-77543-9 | Роман в 3-х книгах. |
| Мой любимый sputnik
Перевод с яп. Натальи Куниковой ISBN 5-699-05386-7 |
スプートニクの恋人 Spūtoniku no koibito |
Sputnik Sweetheart ISBN 0-375-72605-5 | ||
Перевод с яп. Ивана и Сергея Логачёвых ISBN 5-699-09159-9, ISBN 5-699-10653-7 |
海辺のカフカ Umibe no Kafuka |
Kafka on the Shore ISBN 1-4000-4366-2 | ||
| Послемрак
Перевод с яп. Дмитрия Коваленина ISBN 5-699-12973-1 |
アフターダーク Afutādāku |
After Dark ISBN 0-385-66346-3 | ||
| 1Q84
|
1Q84 Ichi-kyū-hachi-yon |
Сборники рассказов
| Год | Название | Оригинальное название | Английское название | Примечания | |||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Медленной шлюпкой в Китай
Перевод с яп. Андрея Замилова ISBN 5-699-18124-5 |
Chugoku-yuki no suro boto | A Slow Boat to China | |||||||||||||||||||||
| Хороший день для кенгуру
Перевод с яп. Сергея Логачёва ISBN 5-699-16426-X |
Kangaru-no biyori | A Fine Day for Kangarooing |
|
||||||||||||||||||||
| Сжечь сарай
Перевод с яп. Андрея Замилова ISBN 5-699-20454-7 |
Hotaru, Naya wo yaku, sono tano Tanpen | Firefly, Barn Burning and Other Short Stories | |||||||||||||||||||||
| Ничья на карусели
Перевод с яп. Юлии Чинаревой ISBN 5-699-33331-8 |
Kaiten Mokuba no Dettohihto | Carrousel’s Dead-heat | |||||||||||||||||||||
| Повторный налет на булочную | Pan-ya Sai-Shugeki | The Second Bakery Attack | |||||||||||||||||||||
| Ответный удар телепузиков | TV Pihpuru-no gyaku-shugeki | TV People | |||||||||||||||||||||
| The Elephant Vanishes ISBN 0-679-75053-3 | Подборка рассказов из различных сборников. На англ. языке. | ||||||||||||||||||||||
| Почти до слёз чужой язык | Yagate Kanashiki Gaikokugo | Eventually I feel lost in a foreign language | |||||||||||||||||||||
| Паукообразная обезьяна в ночи | Yoru-no Kumozaru | Spider-monkey at Night | |||||||||||||||||||||
Перевод с яп. Андрея Замилова ISBN 5-699-03359-9 |
Rekishinton no Yuhrei | Lexington Ghosts |
Впервые на русском! Это первый сборник рассказов за последние годы, с тех пор как в Японии вышли «Токийские легенды» (2005). Харуки Мураками написал несколько романов. И только весной 2013 г. сочинил рассказ «Влюбленный Замза», который включен в книгу как пролог. А после него у автора появилось настроение и желание написать сборник рассказов «Мужчины без женщин», в самом названии которого заключен мотив и ключевая идея всех новелл: главные герои – мужчины, те, кого по самым разным обстоятельствам покинули женщины, те, кто потерял любовь всей своей жизни или не добился таковой. Профессор Токийского университета Мицуёси Нумано написал о сборнике так: «После прочтения в подсознании остается блюзовая тоска от невозможности женщинам и мужчинам, пусть даже самым близким, понять души друг друга до конца. Современные люди, потерявшие веру в богов и собственное предназначение, развили в себе так называемый «орган одиночества», помогающий им врать даже тем, кого любишь всем сердцем, и избавиться от этого продукта душевной мутации уже просто не в состоянии».
Харуки Мураками
Мужчины без женщин
Влюбленный Замза
Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, он обнаружил, что у себя в постели превратился в Грегора Замзу.
Лежа навзничь на кровати, он глядел в потолок. Глаза не сразу привыкли к нехватке света. Потолок казался обычным, повседневным, такой найдется где угодно. Некогда его выкрасили в белый, хотя возможно – и в бледно-кремовый. Пыль и грязь копились, однако, годами, и теперь он больше напоминал цвет скисшего молока. Никакого орнамента, взгляду не попадались никакие его черты. Он ничем не противоречил, ничего не сообщал. Выполнял свою структурную функцию и не притязал ни на что большее.
В одной стене комнаты было высокое окно – слева, но штору с него сняли и через всю раму заколотили изнутри толстыми досками. Между ними оставили горизонтальную щель шириной в несколько сантиметров – намеренно или нет, оставалось неясным; лучи утреннего солнца проникали внутрь и отбрасывали на пол ряд ярких параллельных линий. Зачем окно так основательно забаррикадировали? Чтоб никто не забрался? Или никто (вроде него) не выбрался? Или надвигается сильная буря или смерч?
По-прежнему лежа на спине, он, слегка вращая шеей и глазами, осмотрел всю остальную комнату. Никакой мебели не увидел, помимо кровати, на которой лежал сам. Ни комода, ни письменного стола, ни кресла. На стенах ни единой картины, часов или зеркала. Не было даже светильников. Да и на полу – ни ковра, ни дорожки. Лишь голое дерево. Стены оклеены обоями со сложным узором, но старыми и выцветшими, поэтому в слабом свете почти невозможно разглядеть, что это за узор.
Справа от него располагалась дверь – в стене напротив окна. Латунная ручка местами поцарапалась. Похоже, эта комната некогда служила обычной спальней. Однако теперь ее лишили всех признаков человеческой жизни. Посреди комнаты осталась только эта одинокая кровать. И на ней не было белья. Ни простыней, ни покрывала, ни подушки. Лишь голый потрепанный матрас.
Замза понятия не имел, где он и что ему следует делать. С трудом осознал лишь одно – теперь он человек по имени Грегор Замза. А это он откуда знает? Быть может, кто-то ему нашептал об этом на ухо, пока он спал?
Но кем же он был, прежде чем стать Грегором Замзой? Чем он был?
Впрочем, стоило ему задуматься над этим вопросом, как сознание потускнело, а в голове зароилось нечто вроде черного столба мошкары. Столб становился все толще и гуще, подкрадываясь к участку его мозга помягче, непрестанно жужжа. Замза бросил эту затею. Глубокие мысли оказались для него в ту минуту непосильным бременем.
Так или иначе, теперь ему предстояло научиться двигаться. Нельзя же вечно лежать, пялясь в потолок. В такой позе он слишком беззащитен. Нападут на него враги – да хоть те же хищные птицы – и шансов выжить никаких. Для начала он решил пошевелить пальцами. Их было десять – длинных, приделанных к концам рук. Каждый оборудован сколькими-то суставами, и управлять ими оказалось совсем непросто. К тому же все тело его онемело, словно его погрузили в липкую плотную жидкость, поэтому передать усилие конечностям тоже оказалось трудно.
Тем не менее, закрыв глаза и сосредоточившись, после нескольких неудачных попыток он вскоре смог свободно шевелить пальцами. Пусть не сразу, но разобрался, как действовать ими вместе. Когда заработали кончики пальцев, онемелость, окутавшая все его тело, отступила. На смену ей, как темный и зловещий риф, оголенный отливом, пришла мучительная боль.
Не сразу Замза осознал, что боль эта – голод. Такое ненасытное желание пищи было ему внове – или же он, по крайней мере, не помнил, что нечто подобное переживал. Он как будто ничего не ел целую неделю. Словно вся сердцевина его тела обратилась в полую пещеру. Поскрипывали кости, сжимались мышцы, тут и там судорожно подергивались внутренние органы.
Загрузка...
